Студия художественной штопки

И чтоб никаких уроков о вреде алкоголя! Ян Стен. Школа для мальчиков и девочек. 1670. Национальная галерея Шотландии, Эдинбург

Два рассказа из сборника «Маленькие шедевры американского юмора» (1903)

Рассказ страхового агента

– Пожалуй, мне есть что рассказать, – со смешком заметил сидящий у камина страховой агент. – Нам, как и представителям многих профессий, приходится иметь дело с разными людьми. Взять, к примеру, всяческих пройдох и умников. Иногда им удается обвести нас вокруг пальца, но, как правило, нам удается сыграть, так сказать, вничью. Вон прошлой осенью один такой пришел и попросил меня застраховать его кучу угля. Конечно, я сразу же догадался, чем это закончится, но тем не менее оформил страховой полис и взял деньги. Весной он явился в офис с широченной улыбкой на лице и сообщил, что весь уголь сгорел – в печи, разумеется. Я торжественно сообщил, что мы вынуждены отказаться от возмещения убытков. Он пригрозил подать в суд. Я сказал ему убираться восвояси, иначе добьюсь его ареста как поджигателя. У него вытянулось лицо, и вдобавок ему пришлось раскошелиться на скромный ужин на дюжину человек – просто чтобы застраховать наше молчание.

Из записок учителям калифорнийских государственных школ

Родители учеников из Слэб-сити против уроков лепки из глины – этот факт отражен в записке, посланной учительнице одной из школ: «Мисс Н, Джон вчера пришел домой в грязной одежде. Он сказал, что вы заставили его мешать глину, хотя он должен сейчас учиться читать и писать. Мой муж работает на стройке, и я сыта по горло чисткой его одежды, чтобы заниматься еще и Джоном. Если он снова придет домой в таком виде, я отправлю его обратно к вам. Сами чистите. Миссис О’Р». А вот письмо матери из Браунсвилля, которая против физкультуры: «Мисс Браун, прекратите мучить мою Лиззи этой «физикой». Она еще не научилась читать и складывать. Если я захочу, чтобы она прыгала, я сама заставлю ее скакать. Миссис Канавоски».

Из всех уроков в школах Вильямсбурга родителям больше всего не нравится включение в образовательную программу призывов к трезвости. Вот записка учительнице школы на Стэгг-стрит: «Мисс К, мой сынок говорит, что у меня толстый живот, который не влезает в пальто – оттого, что я пью слишком много пива. Будьте так добры, не вмешивайтесь в наши семейные дела. Мистер Крис». Вот записка на ту же тему учителю школы на Мауэр-стрит: «Уважаемый учитель, не суйте нос не в свое дело и не говорите Джейку не пить пиво. Он пьет и будет пить до посинения, пока может стоять на ногах. Если встрянете еще раз, я подумаю о том, чтобы прервать его обучение. В.С.». Один мальчуган рассказал, что мать велела ему встать и выйти из класса на уроке про вред алкоголя. Учительница попросила мальчика пригласить мать в школу, но вместо визита получила такую записку: «Джон говорит, что вы хотите поговорить со мной. У меня пивной бар и девять детей. Самое прибыльное время суток – утро и после полудня. Думаете, мне до того?» Родители из Пиклвилля вставляют фразу «оказать услугу», как в записке в школу Браунсвилля: «Уважаемая мисс Бейкер, простите Рэйчел за два дня отсутствия. Ее бабушка умерла, оказав большую услугу ее матери. Миссис Ренски». Иногда пишут на папиросной бумаге, и, как правило, с опечатками. Вот пример со словом «коматоз»: «Извините, что моя девочка не ходит в школу. Она болела и лежала в комнатной дозе. Миссис У.». А вот другая записка в ту же школу: «Мисс Н, пожалуйста, отпустите Вилли домой в два часа. Хочу его немного порадовать: сводить на могилу дедушки. Миссис Р.».

Анонимный автор

Сокращенный перевод с английского Евгения Никитина.

Мои носки (навеяно монологом Марка Твена «Мои часы»)

Стоило мне увидеть их на распродаже, как эти носки сразу полюбились мне. Розовые, с голубыми цветочками, с черной полоской наверху. Я сразу загорелся и купил эту красоту. Тем более что другой недвижимости у меня тогда не было. Первое время они оправдали мои ожидания. Плотно облегали ноги, не жали, не морщинились и не потели даже в жару. Но вот однажды дома я по ошибке вместо того, чтобы положить их на привычное место на книжной полке, бросил на стол. А утром, во время завтрака, спросонья ткнул в левый носок вилкой. Отчего на нем появилась дырочка. Эта дырочка огорчила меня, и я решил отнести носок в ремонт. Для начала я отправился в тот магазин, где эти носки приобретал, Вдруг, думаю, мне как постоянному покупателю положена при ремонте какая-нибудь льгота. Однако за прошедшие полтора года персонал магазина полностью изменился, никто меня не знал и бонусов не предлагал. А молодая продавщица, принюхавшись, бестактно заявила, что носок необходимо постирать, иначе не за горами то время, когда на нем появятся новые дырки. Я пошел искать мастерскую по ремонту. По пути мне попалась на глаза реклама студии художественной штопки, и я зашел туда. Тамошняя сотрудница оказалась более внимательной. Предварительно зачем-то надев противогаз, который ее вовсе не красил, и тщательно рассмотрев носок, миловидная блондинка поинтересовалась, не было ли у носка ушибов типа трепанации черепа. Тут я вспомнил, что однажды после дождя положил носок сушиться на тумбе возле ворот. А потом какие-то грузчики уронили на него мешок с песком, то ли с сахарным, то ли с речным.

– То-то, я гляжу, у него поврежден вестибулярный аппарат, – изрекла реставраторша и настоятельно посоветовала срочно заштопать дырочку, чтобы она не увеличивалась в диаметре. – Мы бытовой штопкой не занимаемся.

Я пошел в другую мастерскую. Там, повертев носок в руках, пожилой реставратор уверенно заявил, что у него вспучило полиэстер. Для починки требуется пять дней. Я согласился, хотя не хотелось надолго расставаться с носком. В назначенный срок мастер вернул носок. Загадочный полиэстер он привел в нормальное состояние. Правда, левый носок при ходьбе отныне безбожно сипел и скрипел. Складывалось впечатление, будто это не носок, а новые кирзовые сапоги. Реставратор уверял, что ситуация сложилась тупиковая, поскольку в синтетический шов возле пятки каким-то чудом затесался клочок натуральной верблюжьей шерсти.

– А что если их разделить? – подкинул я идею.

– Пока такой аппаратуры нет, – со вздохом признал реставратор. – Вроде бы какой-то пацан в Индии уже изобрел, но до нас еще не дошла.

Узнав о моей беде, знакомые настоятельно посоветовали обратиться к некоему сибирскому целителю. Тот жил в тайге и с утра до вечера варил свои снадобья, которые раз в год привозил в какой-либо крупный город и исцелял ими желающих. О его умении излечивать самые безнадежные случаи ходили легенды. Как раз сейчас он случайно оказался в нашем городе, и меня свели с ним. На поверку сибиряк оказался дилетантом чистой воды. Едва взглянув на носок, безапелляционно посоветовал срочно выстирать его. Он даже пытался прочитать мне лекцию о бережном обращении с вещами, говоря, что худшего ему видеть не приходилось. Но я его тираду и дослушивать не стал. Не желая иметь дела с таким дилетантом, я повернулся и пошел прочь. Подумать только – огульно обвинять меня в варварском отношении к нежно любимому левому носку! Интересно, что он скажет, когда правый увидит. 

Александр Хорт