Алла Хемлин
|
|
Сначала вертикальный взлет, а потом совсем просто. Композиция Лидии Шульгиной |
Это не значит, что Василию было плохо каждый день и без перерыва. По крайней мере позапозавчера Василий еще сидел на пеньке. Впрочем, лежа на земле, было удобнее смотреть на небо, где летали самолеты, птицы и еще кто-то. То есть самолеты и птицы летали всегда, а тут вдруг залетал еще кто-то.
Василий не был малограмотным и не собирался полететь, как самолет и тем более как птица. Но когда Василий увидел, что еще кто-то летает, Василию тоже захотелось.
Только Василий не полетел и не взлетел хотя бы на чуточку. И не потому что. А потому что Василий не решил, что именно при встрече скажет кому-то, кто летает в небе туда-сюда с птицами и самолетами. А Василию очень хотелось просто поговорить. Если бы у Василия осталось целое яблоко, он для начала разговора предложил бы откусить тому, кто летает с птицами и самолетами. Но от последнего яблока у Василия не осталось ничего, кроме огрызка с косточками.
Василий лежал и корил себя, что закусывал слишком активно.
Прошел час, два, три, четыре, пять – и еще, и еще, по долгому счету яблок, которыми закусывал Василий.
Василий лежал, смотрел в небо и думал про последнее яблоко. Про то, как было хорошо и красиво, когда последнее яблоко было целым. Яблоки, которые были целыми до последнего яблока, тоже были красивыми. Но Василий о них не думал – они же были не последними.
Василий, глядя во все небо, затолкал огрызок в рот целиком – с косточками. С косточками специально. Вообще Василий косточек не любил и даже не мог терпеть. А теперь – взял и вот!
«Зачем, ну зачем я…»
Василий не додумал мысль, потому что уже на втором по счету «зачем» донельзя отчетливо понял, зачем.
Затем, что Василий уже никогда не встанет и никуда не пойдет, потому что одна яблочная косточка, самая упрямая дура, начнет быстро-быстро прорастать в разные стороны Василия вплоть до головного мозга с одного края и до мочеполовой системы – с другого. И получится из Василия яблоня от края всего на свете до края всего на небе.
Тот, кто летает вместе с самолетами и птицами, посмотрит на дивную яблоню и скажет:
– Ай да Василий! Ай да сукин сын! И Пушкин не нарисовал бы яблоню лучше! Жаль, Василий, что мы с тобой не поговорили.
***
Однажды Юрию Гавриловичу приснился сон. Вообще-то Юрий Гаврилович был совсем молодым человеком, и отчество у него пока было на всякий случай. Я назвала Юрия с отчеством, чтобы вы не подумали, будто речь идет о Гагарине. Вы бы точно так подумали, потому что Юрию приснилось, как он летает в небе сам по себе, а не на чем-нибудь.
Когда Юрий проснулся, сразу подумал, что хватит ему бояться летать и что пора ввысь.
И пошел Юрий за околицу, и поднялся на крутой косогор, и взмахнул чем-то, на чем летал в небе вот только что ночью до утра.
Но не взлетел Юрий, потому что ни с того ни с сего подумал: «И почему это бог бодливой корове рогов не дает?»
***
Дмитрий с детства хотел стать военным моряком и стал матросом на барже «Решительная», которая возила туда щебень, а оттуда песок.
Как назло через немного лет с Дмитрием произошел несчастный случай во время праздника Нептуна, и Дмитрий начал страдать от непереносимости открытых водных пространств.
Конечно, Дмитрий переживал и долго не мог пережить праздник Нептуна, сделавший его несчастным человеком.
Дмитрий сошел на берег и начал работать по другим специальностям. Но вода по-прежнему переполняла организм Дмитрия и чем-то мучила всего его.
И вот однажды Дмитрий понял свой организм и пошел работать сантехником. Особенно Дмитрию удавалась работа по аварийному перекрыванию стояков.
***
Раиса считала, что ей все должны. Если бы Раиса считала только деньги, тогда б она просто тактично напомнила всем, кто ей должен, и они, конечно, тут же с радостью отдали бы должное Раисе. Между прочим, Раиса тактично напоминала должным восемь с половиной раз каждому. Но при чем деньги, если тебе все должны.
***
80-летний Илья Иванович болел нехорошо, давно и все еще упорствовал.
Илья Иванович был большим умницей и понимал время и сроки. Но как остаться без связи с родными? Вот они позвонят, а он что – не возьмет трубку? Подумают, что обиделся.
Смертный ужас охватывал Илью Ивановича. Вот Илья Иванович и упорствовал, ждал, когда и в России появится устойчивая могильная связь.
***
Анна Аркадьевна перестала всё. Вернее, Анна Аркадьевна жить не перестала, но все остальное перестала совсем.
Один человек скажет, что жизнь без всего остального – это не жизнь.
Другой человек скажет, что человек так задуман, чтобы у него в жизни получалось привыкать ко всему, включая жизнь без остального.
Тут придет третий человек и скажет, что Анну Аркадьевну куда-то понесли.
комментарии(0)