Переносица

У каждого носа свои плюсы и минусы. Кадр из мультфильма «Нос, или Заговор «не таких»». 2020

25 марта от майора Ковалева сбежал нос. Нельзя сказать, что для такого демарша у носа не имелось серьезных причин. Были. Последняя из них – визит майора к пластическому хирургу. У него была давняя мечта – изменить форму носа. Содержание еще куда ни шло, его с грехом пополам можно оставить. А вот от этого постылого носа бульбочкой хорошо бы избавиться. Осмотрев его, хирург назвал цену (услышав которую Ковалев чуть было не признал свой нос греческим. Едва сдержался). После чего был назначен день операции. Услышав про это, нос возмутился до глубины ноздрей. Очень не хотелось, чтобы его резали. Он боялся вида крови, не любил боли, его приводила в отчаяние лишь одна мысль о том, что скальпель может быть плохо продезинфицирован и дурно пахнуть. И нос решил в эту же ночь сбежать от Ковалева куда глаза глядят…

Однако страх операции был не единственной причиной побега. Гораздо важнее было то, что носу осточертела его переносица. А когда-то… Когда-то нос в ней души не чаял. Холил ее и лелеял, по утрам и перед сном мыл ключевой водой. Не мог налюбоваться ею в зеркале, да и на ощупь она была чудо как хороша. Однажды нос хотел посвятить ей лирические стихи. Даже придумал удачную рифму: «переносица – переносится». Правда, других слов для выражения своих нежных чувств придумать, сколько ни пыжился, не удалось. А через какое-то время и не пытался. С годами эта переносица надоела ему хуже горькой редьки. Все в ней раздражало носа. И редкие волоски, словно перебежавшие на нее со лба, и коротенькая, но глубокая морщинка, обозначившая естественную границу между нею и носом. Раздражало и то, что у нее были загребущие глаза. То есть такие глаза были у самого Ковалева, а переносица во всем подражала своим соседкам – бровям и ресницам. Словно Плюшкин, наберет, одна либо с помощью своих подруг, всякую дрянь, набьет ей лобную пазуху и довольна. Потом это барахло так и будет там валяться годами. Ну, разве чихнет, и кое-что вылетит. Для носа это лишняя головная боль. Он и так-то вынужден поддерживать и лоб, и переносицу, а тут вдобавок давит эта непонятная дрянь. Нос сбежал не столько от майора, сколько от опостылевшей ему переносицы. Захотелось помоложе. Вдобавок ему понравилась переносица дочки штаб-офицерши Подточиной.

Вскоре подтвердилась старая истина: беда не приходит одна. Следом за носом лицо майора Ковалева покинула переносица. Оставшись с носом (в фигуральном смысле) и без носа (в прямом), переносица страдала от одиночества. Без поддержки носа ей приходилось туго. Сверху на нее давил лоб. Если при носе ей как-то удавалось перекинуть часть лобного давления на нос, то оставшись одинокой, переносица приняла все на себя. А тут еще не было печали – прошлым летом из-за слабости зрения майор Ковалев купил себе пенсне.

Это пенсне переносица возненавидела всеми фибрами души с первых минут знакомства. У Ковалева была жлобская привычка: когда задумывался, он тер переносицу. Хорошо хоть, он редко о чем-либо задумывался… Короче говоря, переносица страдала из-за того, что нос ушел от нее. «Это такая опора. Без него я словно рот без подбородка. Не могу же болтаться, как хризантема в проруби». И тогда она бросилась на поиски носа. Искала бессистемно, просто ходила и смотрела, надеялась случайно увидеть своего. Ничего не удавалось. Тогда стала поглядывать на других, в фас, в профиль. Заметила, что попадаются очень даже симпатичные. Вскоре выяснилось, что многие переносицы в поисках лучшей доли покидают насиженные места. Поэтому вакансий кругом видимо-невидимо. Занимай – не хочу. Вакансий было так много, что глаза разбегались. «Право, такое затруднение – выбор! – пригорюнившись, думала вырвавшаяся на волю ковалевская переносица. – Если бы еще один-два носа, а то тьма-тьмущая – как хочешь, так и выбирай».

Да, уважаемый читатель, основным критерием для ковалевской переносицы служил нос. Именно на него обращала она внимание в первую очередь. Все-таки ищет опору. Не на мешки под глазами тут надобно ориентироваться. Нос – всему голова. После тщательного отбора она остановилась на четырех кандидатурах и по-прежнему не может выбрать из них самого-самого. У каждого имеются свои плюсы и минусы. А как бы хотелось, чтобы все лучшее сконцентрировалось в каком-нибудь одном. «Если бы ноздри Никанора Ивановича да приставить к точеному римскому носу Демьяна Леопольдовича, да взять сколько-нибудь длины, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще курносости Ефросиньи Потаповны – я бы тогда тотчас же решилась» – так размышляла она о синтетическом спутнике жизни, до сих пор не сделав окончательного выбора. Поэтому оставим ее за этим малопродуктивным занятием.

Тем временем нос вернулся на прежнее место, как пишет Гоголь, неизвестным образом. Ну, это, может быть, Гоголю неизвестно. А нам благодаря тому, что сейчас доступны некогда засекреченные полицейские архивы, известны все похождения злополучного носа. После побега его следы обнаружились на окраине империи. Там нос, обладая хорошим нюхом, подрабатывал тем, что помогал нелегалам перейти границу. Потом он обзавелся фальшивым паспортом, чтобы дать деру в Европу. Он уже садился в дилижанс и хотел уехать в Ригу, когда почувствовал за собой дыхание полицейских. В панике нос, петляя, помчался в Северную столицу, где вернулся на привычное лицо майора Ковалева. Отныне у него имелось стопроцентное алиби.

Ну а покуда переносица по-прежнему мечется на распутье (и это будет продолжаться долго), вернемся к пережившему мощный стресс Ковалеву. Чем занимается бравый майор после возвращения носа? Сразу скажем – ведет размеренный образ жизни. Никаких пьянок-гулянок, картежных игр до утра. Смазливой дочке штаб-офицерши Подточиной дал от ворот поворот. После службы сразу домой. Поужинав, развалившись в кресле, мусолит газету. Вскоре наловчился обходиться без переносицы. Поскольку пенсне не на чем было держаться, Ковалев по совету знакомого портного приобрел себе очки в роговой оправе. Это не так красиво, зато удобно: нацепил очки на уши и читай сколько влезет. Правда, тут тоже случилась незадача: не выдержав нагрузки, через неделю от майора сбежало одно ухо. Но это совсем другая история.