Хочу стейков и пирожных!

Цветы – это всегда красиво. Особенно по сравнению с покойниками. Фото Евгения Никитина

Выставка тюльпанов

Я сидел за рабочим столом. Уже больше пяти, и я окончил все отчеты. Герлфренд прислала линк на выставку тюльпанов, куда она хотела пойти на выходные. Я смотрел на фотографии цветов тоскливо. Ну, растут они, ну, красивые, ну и дальше что? Тут подошел охранник:

– Алекс, ты можешь идентифицировать труп? Хотя, может, он еще и не труп. Надо знать, это твой клиент или нет. При нем никаких документов.

Мы пошли в туалет. На полу лежал человек, над ним колдовали врачи. Передозировка. Говорю:

– Нет, не узнаю. Точно не мой.

Вернулся на свое место. Опять смотрю на тюльпаны. Эти, синенькие, вроде ничего. Можно и пойти. Почему бы и не пойти?

Две тысячи долларов

Умер от передозировки мой клиент Марио из Колорадо. Говорю с его убитой горем мамой из Денвера. Она просит:

– А город не мог бы оплатить транспортировку тела ко мне?

– Нет. Мы помогаем только по Нью-Йорку.

– А вы, Алекс, машину хорошо водите?

– Да, я работал таксистом.

– А вы не могли бы привезти Марио? Две тысячи долларов заплачу. Похоронная компания мне тысяч в пять обойдется. Самолеты сейчас плохо летают. У меня нет таких денег!

– Извините. Не смогу.

– Сколько вы хотите? Три?

Я положил трубку. Вот чего в моей жизни еще не было, так это нелегальной перевозки трупа через всю Америку.

Вы живой!

Заходит в приемную бомж Томас. Запах – явно человек мылся последний раз при Трампе, если не при Обаме. Я зажал нос. Клиент закричал:

– Алекс! Вы не представляете, как я рад вас видеть. Вы живой! Какой приятный сюрприз. Мне сказали, что вы умерли от коронавируса. Сгорели за неделю! У вас же в офисе, говорят, каждый второй погиб. Но мне только вас было жалко. Мы с другими бомжами на свалке даже выпили за упокой вашей души! Так набухались!

Официальное опровержение

Сегодня ко мне пришел Морган. Он не должен был приходить. По идее, он вообще не должен ходить. Потому что неделю назад мне прислали бумажку из морга, что он умер от передозировки в ночлежке. И я даже присутствовал на похоронах. На острове, где невостребованные трупы хоронят. Какой там ледяной ветер! Ну, правда, гроб был закрытый. Тем не менее кого же тогда там похоронили? И я на следующий день собственноручно закрыл его дело. И вот Морган вразвалочку заходит в приемную. Я внимательно посмотрел на него. Да, это он. Конечно, как всегда, укуренный, но все же он. Морган улыбнулся беззубым ртом.

– Морган! К-к-к-а-а-акой с-с-сюрприз!!! Не виделись целую в-в-в-е-е-ечность!

– Как дела, Алекс? Как отпуск в России? Как там женщины? Я слышал, лучшие в мире.

– Ж-ж-женщины? З-з-з-а-а-амечательно. А ты-ы-ы сам как? Не ожидал тебя увидеть. Что же ты без звонка?

– Да вот, аннулировали мои продуктовые карточки. Что случилось? Я кушать хочу! Я хочу стейков и пирожных!

Я медленно соображал, что делать. Что сказать? Я не следователь. Кто там умер в ночлежке – не мои проблемы. Но как выпроводить клиента? Городская бюрократия так устроена, что пока его официально не признают живым, он не получит ни цента и ни одного продуктового талона. Если в компьютере мертвый, то хоть убейся... Идея! Надо, чтобы Морган принес официальную справку, что он живой. А где дают такую справку? Пускай сплавает на пароме на то островное кладбище, куда мне пришлось тащиться, разберется, кого там закопали, и принесет официальное опровержение!

Две Сюзанны

После того как муж Сюзанны Фрэнк откинул коньки от передозировки кокаином, она потеряла половину пособия, и ей пришлось переехать в совсем крохотную квартиру. У покойного мужа была любовница, внешне очень похожая на жену. Такая же пухленькая блондиночка. Фрэнк специально искал такую. Хотя у нее вначале было другое имя, но Фрэнк заставил ее переименоваться в Сюзанну. Так его меньше мучила совесть, что изменяет.

Холодным февральским днем Сюзанна-жена приехала к Фрэнку на могилу в лесопарк под Нью-Йорком. Это был его день рождения. У могилы уже стояла Сюзанна-любовница, курила травку и пила виски прямо из горла. Сюзанна-жена закричала:

– Что ты здесь делаешь, шлюха? Убирайся подобру-поздорову!

– Сама пошла отсюда! Если бы ты не издевалась над Фрэнком, он бы никогда ко мне не бегал! Ты на него давила. Он мне потом плакался, как тебя любил и как ты его мучила!

– Я не хотела, чтобы он принимал наркотики. Но он доставал их у тебя, сука продажная!

Они вцепились друг другу в волосы и упали в сугроб. К счастью, подбежал оказавшийся поблизости могильщик, разнял их и пристыдил:

– Я не хочу знать, что тут между вами. Но вы же сестры! Даже близнецы! Одна семья! Родная кровь! Как вы можете драться?

Могильщик ушел. Сюзанны сели рядом у могилы, положили друг другу голову на плечи и вместе, плача, допили бутылку.

Нью-Йорк