Кто убил Майкла Джексона

Первые дни после разрыва самые тяжелые. Михаил Нестеров. Одиночество. 1932. ГТГ

Такую Америку запороли!

С повязкой, конечно, моего еврейского носа не видно. Только табличка на груди с фамилией. Заходит беззубый чернокожий рецидивист Марвин в приемную: «У вас немецкая фамилия – Гальпер. Вы родом из Германии, как и Дональд. Ну, вот мы вашего брата фашиста-расиста Трампа из Белого дома и выкинули. Вы и евреев обижали. А они такие замечательные люди! У нас на зоне еврей был доктором. Спас мне жизнь. Теперь, наконец, вы нам за Холокост и ответите!»

* * *

Висит у нас в зале ожидания телевизор с разбитым сумасшедшим наркоманом экраном. Что там видно – не знаю. Ну и звук, естественно, отключен. Захожу в зал, а там всеобщая радость. Бомжи обнимаются с алкоголиками, зэки с трансгендерами. Спрашиваю:

– Что случилось?

– В Белом доме стрельба. Трампа убили. Такая радость! Просто День победы!

Я бегом в свой «кубик». Вышел в интернет. Оказалось, что не в Белом доме, а в Конгрессе, и не президента, а одну протестующую трампистку. Еще три штурмовавших здание Капитолия умерли от инфаркта. Еще бы! Такой стресс! Не каждый день такое случается! Геи, трансгендеры и коммунисты украли победу у Дональда Трампа. Теперь все пропало! Будет в Америке социализм! Заставят первоклассников учить преимущества однополого секса. А не захочешь – не примут в октябрята и родителей в ГУЛАГ. Такую хорошую страну запороли!

Безумие

Первый день после разрыва всегда самый тяжелый. Стер Алинин телефон и заблокировал ее на сотовом. Иначе все время бы ей звонил. У нее, конечно, еще есть мой рабочий. Его я заблокировать не могу. Смотрю, как загипнотизированный, на черную лягушку рабочего телефона. Ну, Алина! Чего же ты не звонишь? Тут звонок. Руки задрожали.

– Але! Алекс! Это я, Ли Харви Освальд. У меня важная информация. На Всемирный торговый центр готовится новая террористическая атака.

– Джек? Ты опять поменял имя? Почему на Освальда? Ладно. Можешь не отвечать. И опять перестал принимать таблетки, которые тебе психиатр прописал? Прими их и больше так не говори. Сейчас такое время, что с терроризмом не шутят. Все! Не занимай линию. Я жду очень важный звонок!

Положил трубку. Руки дрожат. Алина сейчас позвонит. Или через пять минут. Бьет озноб. Освальд он взял имя, блин! На обед решил не ходить. Вдруг пропущу ее звонок. Телефон трезвонит опять:

– Алекс! Это опять я, Освальд. У меня есть информация, где мексиканский наркобарон Эль Чапо, которого сейчас судят в Нью-Йорке, закапывал трупы. Я даже знаю, где он прятал деньги.

– Надоел, дегенерат чокнутый! Принимай свои таблетки, и чтобы я тебя сегодня больше не слышал!

Я положил трубку. Коллеги обернулись. У меня репутация очень спокойного и невозмутимого человека даже с самыми тяжелыми клиентами. Нет районов или домов, куда бы я боялся идти. Что делает несчастная любовь! Через час вызывает директриса:

– Мне только что звонили из антитеррористического отдела ФБР. Ты не захотел говорить с Освальдом, нагрубил ему. Он обиделся и позвонил в ФБР. И, как ты понимаешь, они были у него через две минуты. Разобрались и везут его в Бельвью (Центральная нью-йоркская психиатрическая больница. – А.Г.). Они вот не могли сказать: «А, он сумасшедший», развернуться и уйти. Он бы им опять через пять минут позвонил. Тебе тоже необходимо быть в больнице как его куратору. Быстро в Бельвью!

Я зашел в свой «кубик» взять вещи. Телефонная лягушка молчала. Сегодня скорее всего в офис не вернусь. И если Алина будет звонить, я никогда не узнаю. А ведь она будет! Будет?!

Еще один день

Освальд отсидел один день в психушке и один день в тюрьме и пришел за направлением в ночлежку. Он положил передо мной бумажку. Штраф за ложный звонок в полицию:

– Город может заплатить за меня этот штраф?

– Не может, Освальд! Во-первых, тебе надо вернуться к своему старому имени. Я его не помню – значит, оно менее заметное, что в наше время облегчает жизнь. «Ли Харви Освальд» нервирует окружающих. Я даже не буду объяснять почему. Поверь на слово – нервирует. Ты видел, что, когда я выхожу в зал ожидания и вызываю тебя по имени, некоторые падают на пол и закрывают голову?

– Ну да. Я всегда недоумевал почему. Я не подозревал, что имею к этому какое-то отношение. Мне казалось, что это просто очень красиво звучит – Ли Харви Освальд!

– Во-вторых, тебе надо прекратить звонить в ФБР и говорить, что у тебя есть информация о теракте через неделю во Всемирном торговом центре. Это их тоже очень расстраивает. Они звонят моей директрисе, она вызывает меня. Не надо. Они не могут к тебе каждую неделю ездить с сиренами, минерами и увозить тебя в психушку. В прошлый раз даже настоящий танк к тебе приехал в ночлежку. Что ты им такого сказал по телефону? ФБР тебе не такси. У них есть и другие дела. Это занятые люди! Если тебе хочется встретиться со своим психиатром, то садишься в метро и едешь к нему. Какие проблемы? Зачем весь этот шум? Перестань терроризировать этих несчастных людей!

– Но у меня действительно есть эта информация. Ночью ко мне явился во сне Усама бен Ладен и все рассказал.

Я потер себе виски. Из моей жизни ушла любовь. Зато теперь у меня есть Освальд. И он никуда не уйдет.

– Короче, Освальд! Вот тебе направление. Езжай в ночлежку, пока там есть кому тебя оформить.

– Я знаю, кто убил Майкла Джексона. Он мне вчера тоже все рассказал.

– Иди быстрее, а то ночлежка закроется.

Освальд вышел из приемной. Я посмотрел на часы на стене. Вот и еще один рабочий день подошел к концу.

Нью-Йорк