Нулевой уровень

Дьякон Александр Абрамов.

-Было ли решение Католической Церкви для РПЦ неожиданным, велись ли раньше какие-то переговоры о создании епархий?

- Никаких предварительных переговоров о создании епархий с нами не велось. 6 февраля ОВЦС посетил апостольский нунций и сообщил о планируемом изменении структуры администрации Католической Церкви в России. Мы сделали все, чтобы предотвратить такое развитие событий. К сожалению, к нашему мнению не прислушались, и 11 февраля в 12.20 по среднеевропейскому времени это решение было объявлено пресс-службой Святого престола.

- Почему это событие вызвало такую болезненную реакцию РПЦ?

- Наша позиция продиктована одним-единственным соображением: речь при создании епархии не идет о простом юридическом акте, преобразовании одних административных структур в другие. Было бы намного проще, если это было в действительности так. У Русской Православной Церкви есть епархии за рубежом. Они есть и в странах Европы, в Южной и Северной Америке, существуют отдельные приходы в Южной Африке, Австралии. Дело не в епархиях, дело в том, что стоит за этими епархиями. Мы восприняли шаг Ватикана так болезненно и так негативно именно в силу того обстоятельства, что это шаг явно недружественный. Я поясню почему. Число католиков в нашей стране оценивается архиепископом Кондрусевичем ориентировочно в 600 тысяч, Ватикан предпочитает удваивать эту цифру и называть миллион триста тысяч человек.

Если посмотреть католические газеты на момент разворачивания католических структур в России в 1991 году, то там мы увидим то же самое число - 500-600 тыс. человек. Таким образом, за 10-12 лет никакого увеличения числа католиков на территории России не происходит или оно настолько несущественно, что не поддается измерениям даже внутри самой РКЦ. А Католическая Церковь создает более крупную и более мощную структуру. Чем же это продиктовано? Мы убеждены, и не без оснований, что миссионерскими нуждами. Миссионерская деятельность на территории Церкви, которую Второй Ватиканский собор называет Церковью-сестрой, иначе как прозелитической назвать нельзя. Прозелитическая деятельность есть деятельность недружественная, и в силу этого решение РПЦ негативно отнестись к такому объявлению совершенно естественно.

- Можно ли вообще говорить о таком понятии, как религиозное равенство?

- Ясно одно: Русская Православная Церковь не пытается воздействовать каким-либо образом на Католическую Церковь административно. У нас нет для этого ни возможностей, ни полномочий. Мы религиозная организация, с которой связана вся судьба российской государственности и которая стояла у истоков русской истории. И в этом смысле нельзя говорить о том равенстве влияния, которое в России имели Католическая и Русская Православная Церкви. Ясно, что духовное, культурное, историческое влияние Русской Православной Церкви неизмеримо больше. Тут просто нечего обсуждать. Что касается попыток административно уравнять в правах все существующие христианские конфессии, то РПЦ действует согласно закону о религиозных объединениях и будет действовать дальше. РПЦ действует в рамках законодательства и им ограничена.

- Должно ли оформление католических структур на территории России согласовываться с РПЦ?

- Насколько я знаю, с правовой точки зрения обязательно уведомление государственных органов, отвечающих за соответствующую регистрацию. По-видимому, оно имело место. Что касается РПЦ, которая является в нашей стране религией большинства, то с нами юридическое согласование необязательно. Речь идет совершенно о другом: можно и нужно было, по-видимому, консультативно обсудить планы создания епархий, обсудить, создаст ли это новые проблемы в отношениях между двумя Церквями или, может быть, наоборот - это бы улучшило ситуацию. Вот если бы такое обсуждение было, то, вероятно, удалось бы избежать многих проблем. РПЦ в своей деятельности на территориях исконно католических стран, как правило, находится в непрерывном контакте, общении с правящим епископом соответствующей страны и никогда не принимает таких шагов, которые могли бы поставить в неловкое положение правящего епископа той или иной территории.

- Однако Тадеуш Кондрусевич заявил, что создание епархий - внутреннее дело Ватикана, и он вправе действовать в одностороннем порядке.

- С формальной точки зрения, если бы мы имели дело с двумя газодобывающими корпорациями, это так и было бы. А мы имеем дело с Церквями, которые должны действовать в духе любви и взаимного уважения.

- Многие в России не согласны с позицией РПЦ, так как считают, что вы смешиваете политические цели с духовными идеалами. И, более того, не дали ни одного внятного с религиозной точки зрения обоснования вашего противления.

- Видите ли, когда идет речь о создании епархии или деятельности униатов на территории Украины, самое важное и главное для нас - человеческое измерение ситуации. Когда людей выгоняют из храмов и они молятся под дождем или под снегом, а рядом стоят пустующие униатские храмы, это не политическая цель. А если бы вас там избивали? Вы бы не стали говорить о том, почему мы противимся такому действию.

- У многих людей создается впечатление, что РПЦ опасается миссионерской деятельности католиков. Это означает, что вы не уверены в своей пастве или в том, что пользуетесь авторитетом?

- Мы не боимся потерять свою паству. Как может бояться потерять паству Церковь, в лоне которой, согласно любым, самым грубым, самым неточным социологическим опросам, никак не меньше 50% населения страны. Католическая Церковь, по ее собственному утверждению, останется в России Церковью меньшинства. Мы не боимся того, что Россия станет католической страной. У нас встречает неприятие совершенно другое, а именно то, что, пользуясь слабостью РПЦ, которая подвергалась жесточайшим репрессиям в годы советской власти, РКЦ пытается обратить в свою веру людей, которые исконно принадлежали к православной традиции, были крещены в православной вере. Естественно, финансовые ресурсы Католической Церкви, ее организационные ресурсы несопоставимы с таковыми у РПЦ. Но, как кажется, если Ватикан не снял в отношении Русской Церкви термин "Церковь-сестра", то сестринская помощь не может выражаться в том, чтобы, пользуясь слабостью сестры, насадить свои структуры и заниматься переманиванием верующих. Есть очень много форм, в которых такое сотрудничество может быть поистине братским. Это и совместная реализация каких-то социальных инициатив, гуманитарных проектов. К счастью, у нас есть и положительные примеры сотрудничества, это, правда, не касается официального Ватикана.

- Планирует ли Русская Православная Церковь предпринять некие ответные шаги в католических странах?

- Русская Православная Церковь воздерживается от того, чтобы аналогичным образом разворачивать сейчас в исконно католических странах миссионерскую активность. Наши епархии нацелены на работу с русскими, которые волею судеб покинули отчизну, работают за границей, учатся там или просто эмигрировали. В большинстве случаев богослужение ведется на церковно-славянском языке, мы сознательно не обращаем из католицизма в православие, у нас нет соответствующих миссионерских институтов за границей. Если бы мы принимали шаги, симметричные Ватикану, то это могло выглядеть так: мы бы разделили территорию, скажем, Италии на 4 епархии. Во главе этой епархии поставили бы епископа с титулом, как Папа в Риме, как здесь митрополит в Москве, и начали бы заниматься миссионерской деятельностью по обращению итальянцев и других католиков в православную веру. И я думаю, что миссионерские успехи РПЦ в странах Западной Европы были бы довольно внушительными. Мы этого не делаем вполне сознательно, потому что мы исходим из убеждения, что христиане должны исповедовать любовь, а не вражду и стремиться к дружбе и уважению, а не к насаждению зла и борьбы.

- В каком состоянии сегодня находятся отношения РПЦ и РКЦ?

- Что касается уровня отношений, то здесь я бы выделил два пласта: уровень отношений с официальным Ватиканом, а также верующими Римско-Католической Церкви. С официальным Ватиканом отношения нельзя охарактеризовать ни как плохие, ни как хорошие, поскольку их просто нет. Официальный диалог приостановлен. Первым результатом объявления о создании епархии стала отмена визита в Москву кардинала Вальтера Каспера, председателя Папского совета по содействию христианскому единству, и это очень жаль. Этот раунд переговоров мог бы внести позитивную динамику в наши отношения. Никаких конструктивных предложений по преодолению возникшего кризиса со стороны Святого престола не поступало.

Что же касается взаимоотношений с католиками, то, к счастью, у нас есть много друзей, которые с симпатией относятся к православным традициям, к Русской Православной Церкви. Это и целые епархии, и приходы, и монастыри, и учебные заведения. С ними мы продолжаем развивать добрые отношения, и в этом мы черпаем надежду на то, что рано или поздно этот кризис удастся преодолеть. Более того, в службу коммуникаций Отдела внешних церковных связей приходит много писем, подписанных священниками, преподавателями, руководителями учебных заведений, католическими священниками, которые поддерживают жесткую реакцию Московского Патриархата на создание четырех епархий в России и считают это решение Ватикана несвоевременным.

- Наблюдается ли сегодня отток российских верующих из православия в католичество?

- Такие примеры есть, но это, как правило, примеры, связанные с религиозной неосведомленностью или безграмотностью. Люди, крещенные в православии, испытывая огромные материальные трудности, поддаются на посулы РКЦ. Люди приходят на какие-нибудь благотворительные обеды, потом их привлекают к участию в богослужении, и в один прекрасный момент они просыпаются католиками, причащающимися по латинскому обряду. Реально в цифрах оценить отток, я думаю, нельзя. Тем не менее создаются соответствующие плацдармы для расширения миссионерской деятельности. И мы выступаем против, в первую очередь исходя не из опасений расхищения паствы, а из неприемлемости методов, недопустимости односторонних шагов, неуважительных и грубых по отношению к РПЦ. Против небратского подхода и нацелена наша реакция.

- Возможна ли в ближайшем будущем встреча Папы Римского и Патриарха Алексия II?

- Святейший Патриарх сам ни в одном из своих интервью не сказал, что он против этой встречи. Более того, в 1997 году в Вене эта встреча была более чем возможна, но ее сорвали. В нынешних условиях она еще более отодвинулась. Очень часто можно услышать, что РПЦ выдвигает какие-то условия для встречи Папы и Патриарха. Мы не выдвигаем никаких условий, мы говорим о том, что эта встреча не должна стать шоу, она не должна превратиться просто в пропагандистскую акцию. Мы хотели бы ответственно отнестись к организации подобного визита, особенно если речь идет о визите в Москву. Именно поэтому мы считаем, что сейчас эта встреча отодвинулась еще более, чем раньше.

- Что, с вашей точки зрения, нужно сделать, чтобы наладить отношения между Москвой и Ватиканом?

- Нужно одно: добрая воля со стороны Ватикана. Рим должен преодолеть свое отношение к РПЦ, как к Церкви, с которой можно не считаться. Само по себе разворачивание миссионерской активности на канонической территории той Церкви, которая благовествует здесь уже тысячу лет, в значительной мере показывает подлинный взгляд на РПЦ. И он, к сожалению, в основном довольно агрессивный. Преодоление пренебрежительного отношения к себе - это то, что требуется для возобновления нормальных официальных отношений. Пока этого нет - отношения останутся на нулевом уровне.