Почему главной страной-донором передовых инноваций для Поднебесной стала Россия

Графика freepik.com

Июньский аналитический обзор Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ «Технологический потенциал России: далеко ли до лидерства?» выдержан в сдержанно-пессимистических тонах. Резюме таково: «…в последнее десятилетие темп технологического обновления в России заметно снизился. Число патентных заявок на изобретения, поданных отечественными заявителями в стране и за рубежом, за 2010–2019 годы уменьшилось на 10% на фоне роста патентной активности почти во всех лидирующих странах (кроме Японии). В результате такого несоответствия глобальным трендам доля России в общемировом потоке патентных заявок сократилась с 1,6 до 0,9%, и по ее величине страна переместилась с 10-й на 12-ю позицию, пропустив вперед Италию и Индию».

Тем более парадоксально на этом фоне вроде бы должны выглядеть результаты только что опубликованного исследования, выполненного в Центре безопасности и новых технологий (Center for security and emerging technology, CSET) Джорджтаунского университета (США): «Зарубежные технологии для Китая. Список желаемого» (China’s Foreign Technology. Wish List. May 2021). Проанализировав работу более 140 китайских дипломатов по науке и технологиям (S&T diplomats) за пятилетку 2015–2020 годов в 52 странах, американские эксперты пришли к выводу, что главной страной-донором новых технологий для Поднебесной стала Россия: 112 технологических проектов с китайскими товарищами. Одна из глав доклада CSET так и называется: «Россия как технологическая корзина» (Russia as a Technological Breadbasket). США – на втором месте, 77 проектов; Великобритания замыкает тройку – 62. Не сильно отстала Япония: 57 совместных с китайцами научно-технологических проектов реализует Страна восходящего солнца.

Интересен, конечно, функционал китайских S&T diplomats. Им вменяется в обязанность наблюдение за развитием глобальных трендов в науке и технологиях. При этом идет постоянный поиск возможности для китайских фирм использовать международные ресурсы и расширять каналы для международного сотрудничества в области науки и технологий. То есть S&T diplomats должны идентифицировать людей, продукты, технологии и компании в других странах, в которые есть смысл инвестировать китайским фирмам.

С одной стороны, можно было бы только порадоваться за Россию. Обогнать США хотя бы по этому параметру научно-технологического развития – это дорогого стоит. Опять же это значит, что у нас еще есть что «воровать». Впрочем, если быть точным, это не кража технологий в чистом виде: большая часть проектов осуществляется в форме партнерства (трансфер технологий идет только на втором месте). Как отмечают исследователи из CSET, китайцы зачастую инвестируют или приобретают доли в интересных им компаниях и таким образом получают доступ к технологиям и знаниям по всему миру – от Латинской Америки до Австралии.

Кроме того, сами по себе данные о тематике такого научно-технологического партнерства – информативный наукометрический показатель. Причем даже значительно более адекватный, чем, скажем, библиометрический индекс Хирша или импакт-фактор. Во что надо вкладываться, в чем РФ еще сохраняет лидерство – все как на ладони. Так, сегодня три сферы занимают больше половины «сектора обзора» китайцев: биофарма и медицинское оборудование (25,2%), информационные технологии (17%) и новые материалы (11,5%).

И еще один интересный нюанс, который отмечают авторы CSET: «Из 112 российских научно-технологических проектов, реализованных с КНР, более трети, 40, были с исследователями, работающими в Российской академии наук, в первую очередь в институтах Дальневосточного отделения РАН». Эксперты Московского центра Карнеги Леонид Ковачич и Андрей Колесников неслучайно подчеркивают, что за последний год по меньшей мере двум гражданам России было предъявлено обвинение в государственной измене и шпионаже по делам, связанным с Китаем. «Предание гласности подобных процессов свидетельствует об усилении бдительности в отношении китайских структур», – считают эксперты.

От китайской технологической жатвы пытаются защититься не только в США или Европе. Правительство Японии объявило о намерении ужесточить нормы допуска и пребывания в японских университетах и других учреждениях иностранных студентов и стажеров-исследователей. Через эту категорию лиц может осуществляться, считает японское правительство, незаконный и неконтролируемый вывоз из Японии военных технологий. Имеется в виду вывоз в Китай (см. «НГ-наука» от 23.06.21). Во многом аналогичные меры были приняты и в США по инициативе президента Дональда Трампа.

Отсюда, кстати, становится понятно, почему такой повышенный интерес у китайцев к нашей технологической корзине. Ведь вопреки распространенному мнению Россия продолжает активно закупать западные – Cisco, Dell, HP, Nvidia, Intel, Halliburton, Schlumberger – программные решения и оборудование. А Китай как раз отстает в разработке и создании систем обработки и хранения данных, серверного оборудования, алгоритмов и ПО для суперкомпьютеров. Скажем, научно-исследовательское подразделение китайской Huawei плотно зависит от американского программного обеспечения и мощностей иностранных подрядчиков по производству чипов. Россия, таким образом, удобная точка входа для Китая в эти технологии. И это обстоятельство тоже надо учитывать.

В общем, китайское научно-технологическое «любопытство» – это глобальная головная боль. Эффективной таблетки (а тем более вакцины) от нее пока не придумано. Но разумная профилактика не помешает.