Почему на флоте выживают только оптимисты

Даже если тебя бросают за борт… Фото из архива автора

Сегодня – Международный день оптимиста. В военно-морской службе что главное? Правильно, всегда сохранять оптимизм. Потому что пессимисты на флоте не живут. Они вымирают, как мамонты.

Оптимизм прививается с училищной скамьи. Он вбивается в тебя нарядами на службу (максимум пять, в основном дневальным), нарядами на работу (те же пять «экземпляров», то есть пять нарядов, – когда все уже спят, а ты драишь унитазы и писсуары в гальюне) и строевыми занятиями.

Есть у меня несколько наблюдений на тему неизбывного флотского оптимизма.

История номер один

Капитан 3 ранга Никон Васильев, флагманский специалист радиотехнической службы Рижской бригады охраны водного района. Дежурит по бригаде. Высокий, как каланча. Проходя по штабному коридору, слегка наклоняет влево голову, чтобы не задеть плафоны на потолке. Спокойный, флегматичный. До пенсии – совсем ничего. Все в этой жизни видел, ничему не удивляется. Следует в кабинет оперативного дежурного. По дороге встречает заполошного мичмана – помощника оперативного дежурного, панически кричащего на ходу:

– Товарищ капитан 3 ранга! У нас ЧП. Моряка током убило!

Васильев, не замедляя движения, спокойным тоном:

– Ну что ж, будем хоронить…

История номер два

После четвертого курса проходил практику на большом противолодочном корабле «Красный Кавказ» Черноморского флота. Стою на главном командном пункте дублером вахтенного офицера. Смотрю, как рядом крутится радиолокационная станция зенитной ракетной установки. Рядом командир корабля – капитан 3 ранга. Спрашиваю:

– Товарищ командир, что-то локатор совсем близко от нас. А как же облучение?

– Не дрейфь, курсант, – отвечает. – От смелых отскакивает!

…сохраняй оптимизм. Фото из архива автора

Курсантом военно-морского училища в 1978 году я попал на практику на эсминец проекта 30-бис. В Лиепае стоял дивизион таких монстров постройки первых послевоенных лет. С автономностью безумной – аж четыре часа. И половина из них, похоже, не утонула у стенки лишь потому, что была крепко «привязана» мощными канатами. А не пустили «на иголки» «тридцатки» исключительно для того, чтобы супостат, подсчитывая наши «боевые» корабли, ужаснулся от их количества. Я сегодня жалею, что их всех распилили. Ведь такие музейные экспонаты были!

Я попал на эсминец «Огненный». Первый и единственный выход на нем в море запомнился на всю жизнь. Утро, сыграно приготовление корабля к бою и походу, экипаж построен на юте (кормовая часть палубы корабля). Темно еще. Командир эсминца, седой капдва с обветренной физиономией проводит инструктаж:

– Особенно предупреждаю личный состав БЧ-5 (электромеханической боевой части). У действующих механизмов стоять насмерть!

За борт летит чинарик, описывая тонкую красную дугу. И мы выходим в море. Через полчаса из четырех котлов три выходят из строя. Как всегда, по закону подлости начинается шторм, и не идем ко дну мы только чудом. Но зато у всех полные штаны оптимизма.

История номер четыре

Старший лейтенант Вова Суринов, закончив служебный день, пошел за приключениями в Камстигал. Камстигал – задворки Балтийска, самый отстойный район главной базы Балтийского флота. Бараки, непритязательные дамы, пьянь на каждом углу и т.п.

В итоге морду Вове набили, деньги отобрали, документы не слишком трезвый, мягко говоря, Вовчик потерял. Получил пару фитилей (по служебной и партийной линиям). Полгода сидел на борту, пока новые документы не оформили. Только их сделали, опять сдуру рванул в Камстигал – за приключениями.

И та же история. С фингалом, но без денег и документов. В общем, дошло дело до суда офицерской чести.

– Ну что, придурок, ты из этой истории какие-то выводы сделал?

– Да. Не надо ходить в Камстигал!

Всем известен старый спор о том, кто прав: оптимист (у которого стакан наполовину полон) или пессимист (у которого стакан наполовину пуст). Так вот, на флоте этот вопрос давно решен. Потому что офицеры флота по традиции наливают спирт в стакан только до половины (вторая половина – для воды). А если в стакане «шило» (тот же спирт, но по-флотски), как можно сказать, что он наполовину пуст?