Сегодня – День дипломатического работника

Фото автора

Тут ведь что важно – с начальством вести себя дипломатично. Не всегда получается, к сожалению. Вот у меня, к примеру, большой дипломатический опыт. Полученный в Риге, где мы продавали ливийцам, индийцам и т.д. корабли и подводные лодки.

Как-то в Рижском заливе ливийский экипаж под командованием капитана Муфтаха принимал у нас тральное оборудование (на тральщике «Марсовый»). В нарезанном нам районе поставили трал, вышвырнули за борт буи-отводители и дали положенные при тральной постановке четыре узла.

Ливийский командир БЧ-3 (минно-торпедной боевой части) лейтенант Имраджа лениво поднялся на мостик, взял у нашего штурмана секстан и замерил угол, на который разошлись отводители. По инструкции должно было получиться семнадцать с чем-то градусов. Не получалось. Что-то там у наших работяг заклинило, что-то они там недоделали. Трал, хоть убей, не шел. По крайней мере, не шел так, как ему положено.

– Работайте, – сказал Имраджа и пошел дрыхнуть.

В нашу со штурманом каюту. Через минуту на ГКП (главный командный пункт) влетел ответственный сдатчик Средне-Невского судостроительного завода Олег Константинович и рухнул в ноги штурманцу:

– Штурман! Кровь из носу, надо сдать трал. Именно сегодня. Потом отремонтируем. Иначе премия горит синим пламенем. Пролетим, как фанера над Парижем.

– Я не волшебник, – скромно заметил штурман. – Хотя кое-что сделать можно. Только секстан что-то заедает...

– Смажем, не волнуйся, Сан Саныч, – сориентировался сдатчик.

И стремглав бросился вниз. Через пару минут он вновь появился в рубке. Но уже не один. А с бутылкой армянского коньяка. Командир дал добро спуститься вниз:

– Штурман, я тебя знаю, иди, но только вместе с замом.

Фото автора

Посмотрел друг Имраджа на баночку, перевел взгляд на невиданный им доселе масленок – на вид склизкий и противный, вздохнул глубоко и хлопнул коньячок залпом. А масленок мы ему в рот чуть ли не силком запихали. Прошел коньячок по пищеводу, обжег слегонца нежные минерские кишочки, а тут сверху свалился грибочек, смазал внутренности бархатисто, ласково... И вся эта блаженная гамма приятственных чувств так явственно отразилась на физиономии нашего ливийского друга, что мы сразу поняли – трал будет принят.

И верно. Через час с небольшим Имраджа подписал приемочный акт. Ему для этого даже секстан брать в руки не пришлось. Потому что подняться на ГКП он все равно не смог бы. А трал заводчане потом отремонтировали – ясен перец.

Кстати, когда пришло время банкета в связи с передачей «Марсового» в доблестные руки полковника Муаммара Каддафи, прибыл из штаба флота некий капитан 1 ранга (типа главный дипломат Балтийского флота). И сразу нам заявил, мол, на банкет пойдут только командир и замполит. Да и пить им нужно только водку, потому что водки будет достаточно, а коньяка мало (дорого это для флота). Но когда о том, что не все русские офицеры приглашены на банкет, узнали офицеры ливийского экипажа, они сказали, что вообще на банкет не придут. В общем, пришлось дипломату от флота пойти на попятную и всех нас пригласить на банкет. Вот такая международная флотская солидарность получилась.

Что касается гражданских дипломатов, то имел не очень хороший опыт «общения» с ними. В 1992 году Чрезвычайным и полномочным послом Российской Федерации в Латвии стал Александр Ранних. Интересы России, на мой взгляд, его мало интересовали. Больше светская жизнь (вечно катался на лошадях и т.д.). Но, первым делом, он написал на меня донос командующему войсками Прибалтийского военного округа. А так как я сухопутным не подчинялся, донос переправил командующему Балтийским флотом. Тот вызвал к себе моего начальника – главного редактора «Стража Балтики» Александра Корецкого. А тот меня прикрыл, заявив, что это, мол, не Рискин писал, а чьи это псевдонимы, никому не известно.

Самое смешное, что люди, на которых посол ссылался, вообще об этом не знали. Вот такая у нас дипломатия.