Ада Горбачева
Кадр из эфира т\к "Россия"
Поначалу показалось, что это чья-то шутка, фейк. Но нет, действительно Следственный комитет России предложил Минздраву РФ сообщать в правоохранительные органы о выявленных врачами признаках сексуальной жизни подростков в возрасте до 16 лет. Так сказать, в рамках взаимодействия ведомств, необходимого для предотвращения преступлений на сексуальной почве.
По словам главы управления процессуального контроля за расследованием отдельных видов преступлений Следственного комитета России Евгении Минаевой, в большинстве случаев преступления, подпадающие по действие статьи 134 УК РФ (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста), остаются безнаказанными. «Не все знают о наличии такого уголовного запрета, девочки скрывают такие факты в силу природной стеснительности или по наущению родственников и знакомых, опасаясь огласки либо негативных последствий со стороны лица, совершающего такие преступления».
У врачей есть некоторые возможности узнать, занимался ли человек сексом. Главные признаки – заболевания, передающиеся половым путем, беременность и травма половых органов. Но вопреки распространенному мнению, врач не может определить по состоянию девственной плевы, занималась ли девушка сексом. Всемирная организация здравоохранения называет исследования на определение девственности ненаучными и выступает против их проведения. Исследования также показывают, что в большинстве случаев при сексуальном насилии гинекологи не могут обнаружить соответствующие признаки.
Инициатива Следственного комитета сразу вызывает по крайней мере два возражения. Первое: если человек попадает в лечебное учреждение с явными последствиями криминала – травмами, признаками избиения, огнестрельными ранениями и т.п., врачи и так сообщают правоохранителям. Второе – врачебная тайна. В России действует запрет на распространение врачебной тайны, под которой понимается в том числе и информация о состоянии здоровья пациента. Есть случаи, когда сотрудников больниц за нарушение врачебной тайны привлекали как к административной, так и к уголовной ответственности.
Впрочем, по последнему пункту Евгения Минаева сделала разъяснение: «Передача таких сведений в правоохранительные органы обеспечивает защиту прав и законных интересов несовершеннолетнего и не может считаться разглашением врачебной тайны, так как тайна предварительного следствия в не меньшей степени охраняется законом». Ох, если у нас врачебная-то тайна плохо соблюдается, то тайна следствия соблюдается, как кажется, главным образом в случаях, когда это выгодно самим правоохранителям.
Сомнительным представляется и утверждение Евгении Минаевой, что несовершеннолетние, подвергшиеся насилию, приобретают виктимный характер поведения и в дальнейшем оказываются жертвами более тяжких преступлений либо со временем сами становятся преступниками, совершая половые преступления. Виктимность (от лат. Victim – жертва) – склонность стать жертвой преступления. Непонятно, почему девушки, пережившие насилие, в дальнейшем будут притягивать к себе преступников. Еще более непонятно, почему они сами могут совершать сексуальные преступления и какие преступления.
Преступления, в том числе в отношении несовершеннолетних, должны выявлять правоохранительные органы, а вовсе не врачи. У врачей другие задачи. Тем более в инициативе Следственного комитета имеется в виду не изнасилование, а секс в подростковом возрасте.
Раннее начало половой жизни – ничего хорошего, кто бы спорил. Но это происходит. Происходило и раньше. Про это – классический советский фильм «А если это любовь». Вообще-то у детей есть законные представители (родители). И если кого и касается начало половой жизни ребенка, то только их, а никак не государства.
А вот что говорят по поводу предложения Следственного комитета врачи на своих интернет-форумах:
«Как вы запретите девочке-мальчику влюбиться со всеми вытекающими? У нынешних девиц менструальный цикл стартует в 9–11 лет».
«Так и вижу эту картину – поступает пациентка 15 лет 10 месяцев с болями в животе. Смотрит ее в том числе и гинеколог, и летит телефонограмма куда положено о выявлении признаков вступления в половую жизнь. На следующий день приходит юноша с папочкой, начинает опрос под протокол, когда, где, с кем, сколько раз. Вся палата слушает с интересом. Потом вцепляются в того, с кем. Дело раскрыто, преступники получили что положено, галочка поставлена, показатели улучшились. Потом подруга этой девочки сидит со своим аппендицитом дома до последнего, потому что уже знает, что бывает после встречи с медициной».
«Вопрос девственности–недевственности – ханжеский вопрос. Развиваются подростки по-разному, сдерживать сексуальность запретительными или надзорными методами – плодить неврозы на сексуальной почве вплоть до серьезных нарушений в данной сфере».
И вот еще какие мысли приходят. Эти новации открывают широкие возможности для коррупции, шантажа родителей. Особенно родителей мальчиков. Ведь мальчик, занимающийся сексом со сверстницей по обоюдному согласию, причем неизвестно, кто кого соблазнил, становится преступником.
Кстати, а как это собираются внедрять в Чечне и Дагестане? Или на них инициативы Следственного комитета не распространяются?
