Станет ли Чаплин церковным диссидентом

Фото с сайта Отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества

Протодиакон Андрей Кураев, не связанный, по его собственному признанию, узами «корпоративной солидарности», заявил в июне в эфире «Эха Москвы», что «Церковь Чаплина в сознании людей будет все более и более представляться одним из силовых ведомств».

Здесь главное – не словосочетание «силовое ведомство». Главное – в том, что стало возможно говорить о «Церкви Чаплина». Думается, что именно здесь и нужно искать причину отставки Всеволода Чаплина с его поста.

Русская православная церковь часто заявляет о своей самостоятельности. Однако реальность такова, что РПЦ воспринимается как политический союзник власти, а еще чаще – как часть государственной машины, как некое министерство нравственности. Патриаршество вернули, семьдесят лет безбожного режима пережили, а так и остались – где-то филиал МИДа, где-то Святейший правительствующий синод, где-то консервативное крыло правящей элиты.

Всеволод Чаплин возглавлял синодальную структуру. До этого он был зампредом Отдела внешних церковных связей. Его высказывания не воспринимались как частная точка зрения. В этом смысле любому епархиальному архиерею жить гораздо легче. Чаплин, как считалось, говорил от имени Церкви и от имени Патриарха Кирилла. И ладно бы речь шла о преподавании основ православия в школах. Ладно бы речь шла о геях. А если о войне? Если о Сирии?

В этом случае мало кто готов был поверить в то, что высказывания Чаплина хотя бы частично не санкционировали сверху. Причем не с церковного «верху». Потому что (здесь нужно повториться), когда идет политическая игра, Церковь считают командным игроком, а не наблюдателем и комментатором.

Российской власти и так достаточно того, что ей постоянно приходится отвечать за слова и поступки донецких ополченцев, как бы она от них не открещивалась. Не хватало еще публицистических импровизаций от лояльной РПЦ. Чаплин то призывал войну на головы сытого общества, то объявлял сирийскую кампанию «священной». Последнее вызвало понятное возмущение в арабском мире. И очевидно, что отвечать за это, выкручиваться приходится не Чаплину и не РПЦ, а государству.

Для церковного руководства все это – достаточный повод, чтобы избавиться от спикера, ставшего неудобным, заменить его более предсказуемым и дисциплинированным чиновником. Именно повод. Причина же в неконтролируемом росте Чаплина. Медийная активность превратила его в фигуру, чьи слова воспринимаются как голос Церкви, то есть в фигуру, равную Патриарху.

В этом нет ничего ни удивительного, ни уникального. В любой религиозной организации можно выделить три типа иерархии. Первая – «по сану». Митрополит всегда важнее протоиерея. Вторая иерархия – административная. Если протоиерей возглавляет синодальную структуру, то его голос звучит громче голоса иерарха из российской глубинки. Наконец, третий тип иерархии – медийная. Медиа могут из простого монаха сделать религиозного лидера.

Административный вес Чаплина Церковь была готова вынести. От этого просто никуда не денешься. А медийную звезду со склонностью к эпатажу и провокациям терпеть не хотелось. Весь имиджевый профит от такой публичности – самой звезде, а все издержки – Церкви.

Чаплин мгновенно пошел в контратаку, обвинил Патриарха в диктатуре мнений, заявил, что тот «долго не продержится». Раньше он публично церковную демократию не отстаивал. Такая резкость не случайна, и понять ее можно, учитывая вышесказанное о трех типах иерархии. Чаплина ведь не просто так освобождают от должности без повышения «по сану». Совершенно понятно, что эта иерархия его не интересует. Для такого человека даже богатая епархия, далекая от медийного центра, является не наградой и продвижением, а ссылкой. Отсюда протест. На первый взгляд, Чаплин всего лишь остается без синодального поста. Но, по сути, лишается административного фундамента для поддержания своего медийного статуса. То есть остается без всего того, что, как видится, составляло и составляет для Всеволода Чаплина смысл церковной карьеры.

Единственная возможность для него остаться в кругу медийного света – путь церковного диссидента. Он отчасти возможен. Либеральные масс-медиа (во всяком случае – временно) уберут в ящик историю его консервативных, резких высказываний. От него будут ждать разоблачений. Как там все делается в Церкви? Как там у РПЦ и власти? Как принимаются решения? Как на вас давят? Кто? Зачем? Почему? Отец Всеволод – ценный кадр и источник знаний.

Проблема в том, что анекдоты из архи-, прото – и просто иерейской жизни рано или поздно закончатся. Для того, чтобы объединить вокруг себя борцов за демократизацию РПЦ, у Чаплина не та репутация. Он – один из живых символов критикуемой системы. Да и вряд ли многие поверят в то, что Чаплину действительно нужны демократия в Церкви, плюрализм мнений. Ему нужно иметь возможность продолжать работать Всеволодом Чаплиным. И это не тот флаг, под которым совершаются реформы.

Андрей Кураев уже написал в своем ЖЖ: «Поскольку ничто не выдает наличие у Чаплина личных религиозных убеждений, то в наш круг вольных любителей благочестия мы его не возьмем». И нарисовал смайлик. Может быть, Чаплин сможет стать писателем? Говорят, он подает надежды, пусть и под псевдонимом.

Есть что-то в том, что отставка Чаплина почти совпала с отставкой Жозе Моуринью из «Челси». Оба не могут без медиа. И медиа без них обоих скучно.  

Позиция автора может не совпадать с точкой зрения редакции "Независимой газеты"