Наталья Савицкая
В Совете Федерации учителя почувствовали себя халифами на час. Фото автора
В минувшее воскресенье был назван Учитель года – 2014, им стала преподаватель биологии из Татарстана Алла Головенькина.
А накануне в Совете Федерации прошел круглый стол образовательных политиков. А еще раньше состоялась встреча педагогов с главой государства. Все эти примечательные вещи призваны еще и еще раз ненавязчиво подчеркнуть свидетельство внимания к учительству. Вот только престиж профессии так и не растет. Почему?
Например, спортсменов – победителей соревнований народ знает поименно, и актеров – лауреатов конкурсов соответственно тоже, и певцов… А вот учителей – победителей конкурса, которых приветствует даже глава государства и говорит с ними тет-а-тет, народ не знает ни до, ни после чествования. Слава Учителя года живет один день в году, совпадающий, как правило, с Днем учителя. В День учителя, как и в День 8 марта: те же панегирики, те же цветы и конфеты. Отпраздновали и забыли.
Неужели учителя – столь неинтересные люди? Да нет же, они разные. Есть среди них вообще яркие личности. Их много. Как, например, в нынешней пятерке. Скажем, учительница из Челябинской области Анна Стельмахович. Эта молодая преподаватель литературы ведет уроки мировых религий и светской этики. Во время встречи в Совете Федерации у меня сложилось впечатление, что диалог с модератором дискуссии Петром Положевцем получался в основном у нее. (Правда, и тема круглого стола звучала коварно для бюджетника-учителя: «Свобода выбора учителя: реальная или мнимая?»)
Вот вам Анна Стельмахович – успешная, красивая, уверенная в себе, стильная. Почти готовая телезвезда. На мой взгляд, она успешно конкурировала по части ораторского искусства и с министром образования и науки РФ Дмитрием Ливановым. Приятно было услышать ее «мирскую» речь, без профессионального жаргона. Речь по делу. И без вечного учительского: «Великий Ушинский (Макаренко, Песталоцци, Коменский) как-то сказал, что...» Любят учителя классиков цитировать, причем иной раз настолько, что и собственных их мыслей в речи не оказывается. Чего греха таить? Но скажите, кто о нашей чудесной Анне будет знать через неделю после завершения мероприятия даже в ее маленьком городке? Хорошо, если друзья-коллеги.
Берем такую простую вещь, как открытые уроки этого конкурса. В конкурсе они выглядят так, что лучшие учителя, отобранные, кстати, из очень большой армии учительства, проводят занятия с чужой для них аудиторией. Как говорят члены жюри, они дают сильные уроки. Знает ли что-то об этом простая российская семья, с ног сбившаяся в розыске лучшей школы для своего ребенка? Нет. Не знает.
Я понимаю, что дело может осложнять вопрос об авторском праве. Тем не менее приведем тогда в пример Академию Хана. Сайт академии предоставляет доступ к коллекции более чем из 4200 лекций практически по всем предметам. Напоминаю, что, согласно «легенде», выходец из Бангладеш Салман Хан начал создавать мини-ролики с лекциями по предметам для юной родственницы, которая не любила свою скучную школу. Затем он выложил их в Интернет и нашел почитателей. Сегодня он известен во всем мире.
Почему уроки наших лучших учителей не представляют никакой ценности даже для тех, кто призван бы их тиражировать? А если представляют, то где они?
Второй момент заключается в изолированности конкурса от массового зрителя. В том виде, в каком он проводится сегодня, он, конечно, не интересен среднестатистическому нашему зрителю. Поэтому хочется в очередной раз спросить: что важнее для имиджа учителя? Профессиональная кулуарная (корпоративная) тусовка лучшего учительства или демонстрация их педагогических талантов на всю страну? Если второй момент окажется важнее, то конкурс (по крайней мере его последний этап проведения) нужно передавать в руки других профи – тех, кто умеет донести до массовой аудитории творчество учителя. Тогда пойдет и ротация спикеров образования на экране, появятся новые лица, новые идеи, новые решения, новые политики.
В Совете Федерации Геннадий Селезнев рассказывал, что идея создать такой конкурс принадлежала изначально «Учительской газете». И какие страсти тогда бурлили, сколь многое удалось осуществить, делился он своими впечатлениями. Идею позаимствовали у американского конкурса «Учитель года», и она прижилась.
Возможно, в то время все так и было, возможно, крайне важно было сохранить лучшее учительство в школах. И тогда еще не было на экране успешных телепроектов по популяризации спорта, танцев, вокального искусства. Но сегодня задачи выживания ушли. Пришло время создания образовательной среды. И появляются иные задачи, требующие иного подхода.
Возможно, надо идти путем, которым пошел Хан, выпускник Массачусетского технологического университета и Гарвардского университета – путем популяризации научного знания. Путем показа учительского труда не через социальные ролики «Уважайте труд учителя!», а через какие-то другие, более высокохудожественные формы подачи материала, близкие населению и особенно молодежи.
Во время торжественной речи председателя СФ РФ Валентины Матвиенко, в которой она упомянула о двух коленах, одно из которых надо преклонить перед учителем, а другое – перед врачом, я (сразу каюсь!) увидела в Интернете фото дневников школьников с записями учителей. Цитирую: «Встречает учителя немецкого языка возгласом: «Хайль, Гитлер!», «Надела на голову колготки и кричала, что захватит школу», «Ушел в туалет и вернулся к концу урока пьяным», «Привел бомжа на урок погреться!», «Выл волком на уроке биологии!», «Снял носки на уроке этики и кидался ими в девочек!»…
Нет, мы правда перед учителями в неоплатном долгу.
