"Движимый(ая) чувством сострадания, я…"

Сбор средств для нуждающихся не всегда бывает прозрачен.
Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Нижегородский сегмент Интернета лихорадит. Горожане обсуждают историю одной шумной и печально закончившейся благотворительной акции. Последние два месяца в городе шел активный сбор средств на лечение 25-летней Ирины Орловой, страдавшей 4-й степенью рака. Спасти девушку не удалось, на лечение она так и не поехала. Это известие взорвало Сеть. Только на городском форуме по этой теме заведено 40 тем, которые насчитывают сотни сообщений. Граждане пытаются выяснить, сколько денег было реально собрано, на что они пошли, куда бы лучше их потратить. И, главное, подозревают организаторов сбора средств в мошенничестве.

Кампания по сбору пожертвований была такой шумной, что история Ирины Орловой стала достоянием всего города. Акцию по ее спасению начали подруги. Листовки с просьбой помочь больной девушке раздавали на улицах, в магазинах и на транспорте. О ней рассказывали газеты и информагентства, ее показывали местные телеканалы. За ее судьбой следили и в Интернете, в том числе в социальных сетях, а на городских форумах эта тема стала одной из самых горячих.

Многих тронула трагическая история Ирины: полтора года назад родила сына, а потом страшный диагноз, курсы химиотерапии, лучевая терапия, быстро прогрессирующая опухоль, так что в последние недели она уже не могла ходить. И на лечение девушки начали поступать деньги по разным каналам: перечисления на банковские счета, переводы на электронный кошелек, на мобильные сим-карты, жертвования наличными (по свидетельству очевидцев, в магазинах стояли специальные ящики).

Ирина умерла 20 января. В тот день, когда на площади Горького должен был состояться массовый флешмоб в ее поддержку.

На лечение девушки было собрано, по разным данным, от 3,5 до 4,5 млн. руб. Эти разные данные и вызвали возмущение нижегородцев. Они начали требовать отчета сборов и трат. Тем более, несмотря на достаточную сумму, отправить на лечение девушку ее друзья и родные так и не смогли. Логично возник вопрос: «А хотели ли?» (Выяснилось, кстати, что за возможность опекать Ирину конкурировали представители компаний, организующих лечение за рубежом.) Стало известно, что 2 млн. руб. были переданы отцу Ирины для покупки новой квартиры (предназначенной впоследствии для сына умершей). Это вызвало новую волну возмущения. Мол, деньги передавались для спасения человеческой жизни, а не для улучшения жилищных условий. (Некоторые признавались, что сами живут в съемной квартире и тем не менее пожертвовали деньги для Ирины.) Попытки выяснить, сколько денег было и куда пошло, продолжаются. Кто-то проводит собственное расследование. Особенно возмущенные нижегородцы стараются теперь подсчитать даже средства, потраченные на поминки.

Новую вспышку недовольства вызвала информация, что деньги были переданы в благотворительный фонд «Седьмое небо». Что это за организация, волновались участники дискуссии, и почему не слышали о ней раньше? Мы, мол, не на фонды разные давали. Объяснения представителей фонда, что их организация, созданная полгода назад, помогает больным детям и взрослым, спокойствия в кипящую интернет-аудиторию не внесли. Некоторые пользователи пообещали больше на благотворительность не жертвовать.

Логичным в этой цепочке подозрений и страхов стало предложение привлечь к подсчету денег правоохранительные органы. В Интернете теперь вывешен и образец заявления в прокуратуру: «Движимый(ая) чувством сострадания, я перечислил(а) на указанные в объявлении реквизиты (столько-то прописью) рублей». А дальше высказывается предположение, что Ирина была больна неизлечимо, шансов на выздоровление у нее не было, а лица, собиравшие деньги, возможно, заведомо об этом знали. «Не отсиживайтесь молча, боясь замараться, – призывает инициатор этой акции Bruksa, – а напишите заявление и отправьте заказным письмом». Впрочем, нижегородцы уже пожаловались не только в прокуратуру, но и в передачу «Пусть говорят» – ждут теперь ответа и оттуда.

На первый взгляд эта шумная история может поставить под удар отечественную систему благотворительности. И люди перестанут давать деньги, боясь, что они уйдут не по назначению. Однако на самом деле крепость социального института не в том, что его участники выражают единодушие, милы и политкорректны. А в том, что они проявляют разные, даже болезненные мнения и открыто демонстрируют – пусть порой и непримиримые – различия.

Эта история показала, что наши люди умеют проявлять сострадание и жертвовать деньги конкретным людям, чья история их искренне трогает. Она и показала, что точно так же они могут начать требовать отчета и возврата своих средств, если это их реально задевает. Она – о неприятии нашими гражданами реального воровства и коррупции в их жизни. Разговоры про откаты и нецелевые расходования бюджета – для большинства что-то далекое, о чем рассказывают в газетах, по телевидению или в Интернете. Но когда затрагиваются их реальные меркантильные интересы, они могут быть бдительными, паранойяльно подозрительными и практичными.

Эта история и о великодушии, и о гневе, которые и представляют собой то самое неравнодушие, которое мы столь долго друг от друга ждем. Потому что неравнодушие не может быть только белым и пушистым, вызывая желание бесконечно лайкать его друг другу в сетях. Оно может быть болезненным, колючим и злым.

Нижний Новгород