Станислав Минин.
Пока в Норвегии судят Андерса Брейвика, в российской блогосфере судят Норвегию. Пишут про кризис гуманизма. Про тупик западной толерантности. Про суицид западной цивилизации. Про все то, чего у нас нет и что у них якобы доказало свою несостоятельность.
Да, Брейвик, убивший 77 человек, выглядит в суде сытым и довольным. Да, он устраивает шоу. Да, он ведет себя вызывающе. Да, он не раскаивается. Да, его по закону не могут приговорить даже к пожизненному заключению, не говоря уже о смертной казни.
И что же? Почему именно это должно считаться признаком заката Европы? Потому, что суд не может удовлетворить жажду мести, которую 9 из 10 человек назовут «чувством справедливости»? Потому что преступник не катается по полу с вырванными ноздрями, не брызжет кровавой слюной, не молит о пощаде, не целует руки?
Гуманизму необходимы Брейвики, равно как человеку, живущему по Нагорной проповеди, нужен тот, кто ударит его по одной из щек. Когда перед тобой тот, кто, казалось бы, не заслуживает снисхождения и не просит о нем, велик соблазн разделаться с ним без церемоний. Но ты, сжав зубы, все равно церемонишься, пусть тебе противно. Не делаешь исключения. Принцип подавляет эмоции. И это не конец цивилизации, а ее торжество, потому что цивилизация строится именно на принципах, а не инстинктах, сиюминутных ощущениях и реакциях.
Желают ли норвежцы Брейвику смерти или унижения? Возможно. Но тут вступает в силу другой принцип, нам на Руси, в общем, не известный. Можно ведь полагать, что государство не должно быть лучше общества. Оно его портрет. Но можно придерживаться мнения, согласно которому в критической ситуации государство оказывается лучше человека, жаждущего мести, крови, насилия, суда Линча. Именно поэтому один из судей, публично выступавших за казнь Брейвика, отстранен от процесса.
Брейвика могут осудить на 21 год лишения свободы. Плюс 5 лет, если по истечении срока признают его социально опасным (что вероятно). Это норма. Важно понимать, является ли она нормой зрелого, дальновидного общества, допускающего саму возможность Брейвика, или же общества, для которого Брейвик становится опытом, ранее непредставимым, меняющим систему ценностей, картину мира. Настоять на своем означает продемонстрировать неслучайность некогда принятых решений.
Подсудимый называет срок «смехотворным». Это не значит, что срок смехотворен. Это значит, что Брейвик высмеивает нормы. Должны ли нормы меняться из-за того, что Брейвик их высмеивает? Российская блогосфера, быть может, решит большинством голосов, что да. Я считаю, что ни в коем случае.
Норвежская тюрьма – не тюрьма? Любая тюрьма – это тюрьма. Заключение в Норвегии не обязательно сопоставлять с заключением в Турции, его нужно сопоставлять с теми благами, которые в Норвегии дает свобода. В том числе и Андерсу Брейвику.
Брейвик получил трибуну для пропаганды своих взглядов? И здесь прослеживается принцип, которым общество не желает жертвовать. Люди должны понимать, кто перед ними. Должны знать, что он думает. Должны разобраться. Должны разглядеть непривлекательные черты зла. Это не столько оптимизм антропологический, сколько гражданский. Если общество строят безответственные идиоты, не способные отличить день от ночи, оно бессмысленно и нежизнеспособно, его не спасет никакая власть.
Стоит ли отказывать преступнику, пусть даже убившему 77 человек и не раскаявшемуся, в человеческом достоинстве? Это ключевой вопрос, если мы говорим о деле Брейвика. Его можно признать социальной аномалией, уродом, мутантом, и тогда разговор о человеческом достоинстве просто неактуален. Это сорняк, неизвестно каким образом оказавшийся среди нас, чистых и светлых. Но можно и разобраться в том, почему это случилось. Попытаться понять, как обычный норвежский гражданин Андерс Брейвик стал чудовищем. Суд – это не только способ наказать. Суд – это возможность разобраться в себе.
Единственное, в чем, на мой взгляд, норвежское общество продемонстрировало свою уязвимость, так это в неспособности предотвратить преступление. Обезопасить себя от зла. Но кто себя обезопасил? Покажите пальцем!
Дарья Гармоненко