Станислав Минин. У нас будет новый мэр, и, кажется, сейчас важнее поговорить о том, каким он будет, нежели о том, почему так случилось, что эту тему приходится обсуждать. Каким, а не кем. Кем – область знаний, которыми в России обладают примерно три-три с половиной человека.
Новый мэр должен быть легитимным. Легитимность не стоит путать с легальностью: легальным мэр станет в любом случае, потому что буква писаного закона при его назначении (которое некоторые апологеты вертикали по-прежнему называют «избранием») будет соблюдена. Легитимность – это мера народной поддержки. Лучшим и наиболее демократичным способом легитимизации являются свободные выборы. В этом случае между мэром и избирателем устанавливаются отношения со-ответственности: мэр отвечает за свою работу, избиратель – за свой выбор. В Москве эта система ныне отсутствует, и поэтому легитимность нового мэра будет определять – кто? Что?
Может быть, газетные и сетевые opinion-maker’ы, блогеры-тысячники, влиятельные публицисты. Может быть, количество акций протеста – в том случае, если новому мэру будет присущ хотя бы минимальный вкус к демократии и плюрализму мнений. Может быть, соцопросы, хотя этот жанр в России спокойно и как-то даже охотно отдает богу душу.
Новый мэр должен стать, скажем так, «мэром с первого дня». Вспомните, как Хиллари Клинтон во время праймериз у демократов пыталась уколоть своего будущего шефа Барака Обаму: мол, он не сможет быть президентом с первого дня, а я смогу. Читай: я не понаслышке знаю, как работает эта система, а он нет, не знает. Новому московскому мэру достается город, де-факто являющийся отдельным государством. Ему понадобится опыт управления чем-либо, структурно хотя бы отчасти сопоставимым со столицей. Причем понадобится сразу. Он мог бы рассчитывать на период привыкания и притирки, если бы передача власти в Москве происходила неконфликтно, с вручением орденов и постов уходящим. Получилось иначе, и сложно сказать, в какой мере система будет сопротивляться «новичку». Значит, ему придется стать хозяином сразу.
Проблема независимости московского градоначальника встает не менее остро. Ее острота – не политическая. Речь идет не о том, что столица обязана выковать альтернативу тандему. Речь идет о независимости как о способности проявлять инициативу без оглядки на вертикаль. В частности, это касается критических ситуаций. Достаточно губернаторов, беспомощными куклами плетущихся за Путиным по руинам сгоревших деревень. Впрочем, независимость всегда упирается в легитимность, и мы снова оказываемся в отправной точке.
Новый легальный и, let it be, легитимный мэр должен обладать видением города, который он намерен строить (строить – не значит застраивать), и способностью внятно изложить это видение (способность к изложению и есть мера понимания). Исходя из видения, будут понятны его приоритеты. Исходя из видения, будет ясно, какие инициативы Лужкова он подхватит, а каким даст обратный ход.
Лужков бурлил от затей, и город теперь уже всегда будет носить отпечаток его пассионарности. Если новый мэр окажется флегматиком (хотя бы частично), городу это пойдет на пользу. Ему просто нужно немного отдохнуть. Переосмыслить себя. Определиться с самим собой. Флегму будет сложно переоценить, если новый мэр окажется еще и человек без вкуса.
Наконец, имиджевым проектам новый мэр должен предпочесть организацию общежития, столичного быта, инфраструктуры. Имиджевый проект – это, к примеру, превращение Москвы в международный финансовый центр или что-нибудь еще международное и серьезное. Но и для этого мэру нужно быть независимым. А, стало быть, легитимным.
И вот мы снова пришли туда, откуда вышли┘
