Станислав Минин. Каждый третий милиционер, фиксирующий нарушения, узнает что-то новое о себе, своей матери, профессии, интеллекте и направлении, в котором ему, милиционеру, следовало бы двигаться. Теперь милиция хочет законодательно защитить себя от этой лишней, как там считают, информации.
Глава Департамента собственной безопасности МВД Юрий Драгунцов мотивировал это желание, сославшись на Америку. Нашим начальственным мужам свойственно ссылаться на Америку, потому что, по всей видимости, они полагают, что для критиков государства в России Америка – что-то вроде осыпанного лепестками идола. Так вот, Юрий Драгунцов считает, что «где-нибудь в Европе» или в Америке гражданину за хамство в адрес полицейского будет о-го-го, а у нас – ничегошеньки.
Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что никакого «о-го-го» нет и в Америке. Там бытует жаргонный термин contempt of cop («неуважение к копу» - по аналогии с «неуважением к суду», contempt of court), описывающий случаи, когда неприличный жест или бранное слово в адрес полицейского расцениваются как «нарушение общественного порядка» (disorderly conduct). Однако все в той же Америке большинство дел об «оскорблении полицейских» рассыпаются.
Почему? Да потому что f┘ck – это не пакет со взрывчаткой, а всего лишь слово, свободу которого американцу гарантирует Первая поправка к Конституции. И полицейский значок, как выясняется, не ограничивает f┘ck, а дополнительно легитимирует его, превращая в политический манифест. Если своим f┘ck’ом ты не натравливаешь толпу на полицейскую машину и не сопровождаешь им удар ногой по полицейской голове, то копу придется смириться с тем, что ты не скрываешь своих чувств к нему.
Россию и Америку (да и многие другие страны мира) кое-что роднит. Например, везде человек, наделенный властью, хочет полномочий и привилегий больше, а ограничений меньше. Получает то, что хочет, он не везде, но хочет повсеместно. Именно поэтому американским копам свойственно тащить людей в участок за f┘ck и средний палец. Газеты полны рассказов о таких копах, как правило – осуждающих.
Нигде нет таких законов, которые всегда и всеми читались бы однозначно, и именно поэтому везде есть суд и везде есть понимание того, что является приоритетом при толковании законов: право человека или привилегия государства.
Наконец, нигде не любят полицейских. Градус нелюбви к ним, конечно, варьирует от страны к стране – просто далеко не везде полицейским удается безнаказанно и практически ежедневно кого-нибудь обирать, бить, пытать или насиловать. И, тем не менее, средний палец – универсальный символ отношения к полиции. В этом нет ничего удивительного: полиция воплощает власть в самой примитивной форме принуждения и наказания. Интересно, что и на принуждение, и на наказание она имеет право, делегированное обществом.
Милицейское начальство, сетуя на то, что в людей при исполнении «летят матюги», не желает увидеть ситуацию глазами тех, кто матюги бросает. Столкновение с полицией – это всегда стресс, причем довольно сильный. Ведь это столкновение с насилием. Насилие полиции отличается от насилия «вообще» тем, что оно законно, но вовсе не тем, как оно воспринимается.
Чего только не скажешь в состоянии стресса или возбуждения!
Занимаясь публицистикой, из комментариев к текстам я довольно регулярно узнаю о себе что-нибудь новое, ранее мне не известное, не льстящее моему самолюбию, а то и просто оскорбительное. В этом нет ничего удивительного, потому что публицистика – это тоже насилие, но только интеллектуальное. Во всяком случае, на нее реагируют как на насилие, на навязывание мнения, на вторжение раздражителя в личное пространство. И самой адекватной реакцией автора на такое проявление чувств должно быть терпение.
Это издержки профессии. Мат при «фиксации нарушения» - это тоже издержки. С ними нужно просто смириться. В сравнении с правом заковывать в наручники, сажать в машину, держать за решеткой, допрашивать, ограничивать и заставлять это просто ничто.
