Станислав Минин. «Москва соглашается, что ХАМАС – это национально-освободительное движение, а не террористическая организация», - заявил на пресс-конференции в Москве Халед Машааль. Кажется, он прав. Он уже не первый раз в Москве. Стало быть, Москва действительно «соглашается».
Любая политика, внутренняя или внешняя, должна основываться на каких-то принципах. Должно быть что-то такое, что удерживает ее от растекания в бесформенную лужу.
Боевики ХАМАС похищали и убивали израильских солдат. Уже в «нулевые» ХАМАС использовал смертников и нападал на израильские города. Такие действия принято называть терактами. Актами устрашения, другими словами. Достаточное ли это условие для того, чтобы считать организацию террористической, даже если она называет себя «национально-освободительным движением»? Вполне достаточное.
Члены ХАМАС, надо сказать, неоригинальны до зевоты. Современная (и весьма трагическая) история России знает движение, использовавшее террор как метод борьбы за национальное освобождение. Знает взрывы домов, взрывы в метро, захват заложников. Свое отношение к этому движению действующая российская власть обозначила емкой фразой: «мочить в сортире». Аналогии между двумя «движениями» очевидны. Откуда различие в оценках?
Российские власти осуждают террор и обстрел мирных городов. Израильские поселения чуть ли не каждый день подвергаются такому обстрелу из сектора Газа. Аналогии вполне уместны, но различие в оценках наблюдается и тут: одних мы клеймим как агрессивный, истеричный, чуть ли не «фашистский» режим, а другим жмем руки.
Хотелось бы надеяться, что слово «Кассам», по крайней мере, звучит в ходе переговоров российских властей с хамасовскими лидерами.
Допустим, в своей внешней политике Россия не руководствуется моральными максимами («нет террору!», «нет обстрелу мирных жителей!»). Возможно, она руководствуется соображениями прагматизма?
Россия хочет быть миротворцем. Благородная цель. Сегодня главным препятствием на пути израильско-палестинского диалога является именно жесткая, бескомпромиссная позиция движения ХАМАС. Диалог может сдвинуться с мертвой точки, если ХАМАС свою позицию пересмотрит. ХАМАС пересмотрит ее, если почувствует себя слабым.
Получая приглашения в Москву, пожимая руки Сергею Лаврову, хамасовские лидеры не чувствуют себя слабыми. Они чувствуют, что крепко стоят на ногах. Что их помыслы чисты, броня крепка, ракеты быстры. Они чувствуют себя признанными, и у них нет ни единого стимула для изменений. «Мы все делаем правильно, пусть все остальные приспосабливаются».
Иногда российское признание не стоит ровным счетом ничего. Но иногда оно становится очень важным и ценным. Почти бесценным. Благодаря России перед ХАМАС даже не маячит перспектива международной маргинализации, а это значит, что мирный процесс не тронется с места.
Он не тронется, потому что сила, в наибольшей степени ему препятствующая, чувствует себя его краеугольным камнем. Потому что камень под колесом считает себя пупом земли. Наше государство вносит свою посильную лепту в формирование его самооценки.
На ХАМАС нужно давить. Его нужно ставить в безвыходное положение. Если Россия не может этого сделать, ей не стоит изображать из себя миротворца номер один. Если России дорог не процесс, а она сама в этом процессе, лучше просто отойти в сторонку.
