Европа вступилась за Грузию

Европа должна вступиться за Грузию – иначе она не Европа. Иначе она не усвоила уроки пакта Молотова-Риббентропа, Мюнхенского соглашения 1938 года, Берлинской стены и «железного занавеса». Такую мысль высказали 12 европейских политиков, общественных деятелей и интеллектуалов в открытом письме, опубликованном британской газетой The Guardian.

В принципе, нас не удивить интеллектуалами, выполняющими политический заказ. В России идеи нередко спускаются сверху, а не рождаются внизу. Однако Адама Михника, Андре Глюксмана или Бернара-Анри Леви сложно уличить в сервилизме или конъюнктурности. Скорее, политический класс Европы сегодня выполняет их долгосрочный заказ, сформированный еще в 60-е и 70-е.

Этих людей также сложно назвать маргиналами. В таком случае неизбежно придется задаться неудобным вопросом: если Вацлав Гавел и Даниэль Кон-Бендит – маргиналы, то кто не маргинал? Задаться и не найти ответа.

«Письмо двенадцати» можно не читать вовсе, если нам «все ясно» с Европой, если мы удовлетворены своими знаниями о том, как живет, мыслит и чем дышит «старушка». Ознакомиться с текстом стоит, если нам все-таки интересно разобраться, почему Европа именно так, а не иначе реагирует на конфликт Москвы и Тбилиси. Может быть, Европа – русофобка и всякий раз ищет возможность оттолкнуться, отделить себя от «варварской» России, «холодной, одинокой и сердитой, словно планета Плутон», как совсем недавно высказался генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен. А, может быть, Европа всего лишь хочет (в очередной раз!) задуматься о своих основаниях и пользуется для этого любой возможностью. Война – это всегда возможность. Война всегда означает, что не все идет так, как надо. Так уж случилось, что на сей раз воевала Россия.

Общим местом в опусах прокремлевских историков и публицистов стало напоминание Европе о Мюнхенском сговоре, о котором та якобы забыла или же умышленно не говорит. Между тем Гавел, Глюксман и все-все-все утверждают, что Евросоюз был основан как «противовес искушению Мюнхена». В чем искушение? Почему вдруг европейские интеллектуалы, говоря о Грузии, вновь вспомнили Мюнхен и пакт Молотова-Риббентропа?

Ключ к пониманию здесь – лексика, расстановка акцентов. Авторы письма подчеркивают, что Россия в августе 2008 года была «большой силой» (big power, larger power), а Грузия – «маленькой страной» (small country, small nation). В 1938 году по отношению к Чехословакии и в 1939 году по отношению к Польше гитлеровская Германия также была larger power, равно как и сталинский СССР по отношению к Финляндии в 1940-м. «Принципиальный вопрос, - пишут европейские интеллектуалы, - это определить, какая из стран вторглась на чужую территорию, а не солдат какой страны выстрелил первым».

Это разговор о «праве сильного», точнее о том, есть ли у сильного право пользоваться своим правом – и право ли это вообще. Это также разговор о необходимости защищать слабого, даже если этот слабый не всегда ведет себя так, как подобает. На этом же принципе строится и западная демократия (точнее, демократия как таковая): демократия – это в первую очередь защита прав меньшинства, а лишь затем инструмент реализации воли большинства.

В России подчас весьма презрительно отзываются о тех, кто выстраивает свою идентичность на признании ошибок, на слабости, на поражении, то есть на исторических уроках. Это «слюнтяйство». Если есть сила, ей нужно пользоваться. Ее должны видеть, уважать и бояться. Если кто-то кое-где у нас порой – вломим по первое число. Дорефлексивный восторг от самих себя, данных самим себе в ощущениях и фантазиях.

Сильна ли Европа, крепки ли ее мускулы, играют ли они под кожей? Мы не можем этого знать, потому что Европа добровольно ограничила себя в бодибилдинге. Она понимает, что демонстрация силы чревата расколом, тяготением к «полюсам мощи», новым «железным занавесом», новой стеной – Берлинской, Парижской, Венской, Лондонской, Пражской.

Двенадцать интеллектуалов не хотят новой «холодной войны» и требуют от самой Европы еще раз определиться с собственными ценностями. Они не зовут Россию в Европу. Сейчас такой призыв был бы совершенно бессмысленным. Две цивилизации не понимают друг друга. России кажется, что Европа неизбежно поймет и даже оправдает ее действия, если вывалить на нее ворох разнообразных фактов и слоганов. Европе кажется, что Россия в любом случае должна была устоять перед соблазном. Ни «агрессор Саакашвили», ни «грузинский фашизм», ни «геноцид осетинского народа» не производят на Европу ожидаемого впечатления. В ее глазах нет оправдания здоровому детине, избивающему пятиклассника, отбирающему у него завтрак или деньги на мороженое, какими бы благородными мотивами не руководствовался при этом детина.

Между нами и Европой ментальная пропасть. Она расширяется, углубляется, вода на дне пропасти шумит все более устрашающе, заглушая голос с «той» стороны┘