"АвтоВАЗ": безработные и привередливые

Минпромторг совместно с компанией «Гранд тойз» намерен создать в Тольятти технопарк по производству игр, игрушек, велосипедов и электромобилей. Перспективы предприятия неясны. «Ведомости» справедливо отмечают, что производителям будет сложно конкурировать с китайцами и американцами при действующих пошлинах (15-20%) на игрушки и велосипеды.

Все это так. Для российской экономики в целом проект может оказаться бессмысленным, убыточным, «токсичным». И в то же время велосипедно-игрушечный технопарк в Тольятти – это новые рабочие места для тех, кого намерено уволить руководство «АвтоВАЗа». Уже объявлено об увольнении 5 тыс. сотрудников, в основном пенсионеров и тружеников офиса. До конца года решится судьба еще 31 тыс. человек.

Рабочим «Автоваза» бросили спасательный круг? Как бы не так┘

Лидер действующего на «АвтоВАЗе» профсоюза «Единство» Петр Золотарев заявил Интерфаксу, что предложение Минпромторга «унизительно для уволенных специалистов «АвтоВАза». «Унизительно» это, по словам Золотарева, «с точки зрения перехода работников высоких технологий на производство детских товаров. Это не что иное, как ирония». Лидер профсоюза считает, что увольнение людей противоречит планам модернизации российской экономики, а создание технопарка призвано погасить социальное напряжение.

Независимые профсоюзы – это хорошо. Это гораздо лучше, чем зависимые, номинальные профсоюзы. Увы, независимость не всегда предполагает осмысленность, рациональность и внятность.

Петр Золотарев иронизирует по поводу того, что увольнения сотрудников – это и есть «антикризисный план «АвтоВАЗа». Эта ирония была бы уместной, если бы профсоюз «Единство» тут же очертил свою антикризисную стратегию, чтобы всем стало ясно, за счет чего завод должен сокращать издержки. Потому что увольнения людей – это и есть сокращение издержек. Эффективное производство не может быть богадельней, а рабочих убыточного завода не обязаны кормить налогоплательщики.

В нынешней ситуации велика роль отрезвления, переоценки ценностей, ментального производства. Те же рабочие должны понять, что, при всей своей высокой квалификации, они производят невостребованную продукцию, уступающую по качеству продукции иностранных конкурентов. Их завод неэффективен. Государственное дотирование «АвтоВАЗа» без четкой стратегии развития (предполагающей, кстати, сокращение издержек) было ошибкой. Деньги испарились в рекордный срок. Оставалось два пути: либо брать еще, либо сокращать штат.

Увольнения были неизбежны, их требовал здравый смысл. «АвтоВАЗ» и так запоздал с этим решением чуть ли не на год.

Здесь мы вплотную приближаемся к проблеме «унизительного труда». Повторюсь: мы не знаем, какие игрушки и велосипеды будут производить в тольяттинском технопарке. Зато мы уже знаем, что нынешняя продукция «АвтоВАЗа» стала темой анекдотов, саркастических шуток и юмористических телевизионных скетчей. Делать такие машины – не унизительно для высококвалифицированного специалиста. А делать игрушки для детей – унижение. Издевательство хуже безработицы и неспособности кормить семью.

Может быть, дети не заслуживают того, чтобы их велосипеды делали квалифицированные спецы? Интересно, почему?

«Униженные» автовазовцы, конечно, вправе выйти на митинг, выдвигать требования правительству. Что они будут требовать? Вернуть им рабочие места за счет новых дотаций? Грамотное правительство на это не пойдет, потому что не сможет обосновать, почему оно отнимает деньги у одних и дает другим, неэффективным и бессмысленным, «съедающим» миллиарды в рекордные сроки.

Требовать нужно было раньше, в эпоху больших денег. Требовать модернизации и видеть перспективу. Эти требования не звучали, поэтому сегодня несовременные граждане предъявляют несовременные претензии несовременной власти.

Безработный XXI века мобилен. Это двуплановая мобильность: во-первых, склонность к перемещению в пространстве; во-вторых, склонность к внутренним системным трансформациям, т.е. к переквалификации. Если рабочий обладает высокой квалификацией и его увольняют с завода, он ищет себе другой завод в другом месте. Или меняет профиль, профессию – либо по месту жительства, либо в другом месте. Российский безработный (и, в частности, рабочий «АвтоВАЗа») не обладает ни одним из этих двух обязательных качеств и предпочитает ждать, пока место перестроится само собой. Это ментальная проблема. Человек видит системную сложность (неприемлемость предложения), но не умеет такие сложности преодолевать.

Другая ментальная проблема еще глубже. У многих наших сограждан очень характерное восприятие успеха. Именно оно и рождает представление об «унизительном труде». Успех иерархичен и центрирован, он возможен лишь в своего рода «точках силы» (мегаполис, фирма-монополист). Подобные представления превращают 90% занятий в трамплины, на которых человек из-за низкой мобильности может прыгать как на батуте до пенсии. Это несоответствие представлений об успехе и возможностей его достичь рождают недовольство и восприятие смены профессии или перепрофилирования как лестницы, ведущей вниз. Занятие (например, производство детских игрушек) воспринимается как клеймо, а не как возможность, реализация которой зависит от личных качеств.

Нынешнее правительство, конечно, не несет ответственности за то, что в России доминирует такая ментальность. Однако в «сытые годы» оно не прилагало никаких усилий для того, чтобы трансформировать ее, модернизировать. Кое-что можно было сделать. Например, ликвидировать моногорода как класс. Подумать (и продолжать думать сейчас, в период кризиса), как облегчить продажу и покупку жилья тем, кто желает искать работу, перемещаясь по стране. Развивать малый бизнес. Создавать позитивный образ предпринимателя и предпринимательства, пропагандировать новые модели успеха – в том числе (или прежде всего) и средствами кинематографа. Поддерживать свободную конкуренцию, которая сама по себе ужесточила бы условия трудоустройства. Подключать социологов и психологов к выработке стратегий развития.

Ничего из этого сделано не было. И претензии не только к власти, потому как всякая правящая элита, в конечном итоге, решает свои проблемы. Претензии к себе. К тому, что правильные вопросы не были заданы вовремя, когда еще не было поздно. Сейчас, увы, уже поздно. Уже «приехали», и в этой ситуации не стоит гнушаться сборкой велосипеда.