Станислав Минин. 62% россиян поддерживают идею введения продуктовых карточек для малоимущих. Об этом сообщил 19 марта ВЦИОМ. Эту инициативу летом прошлого года выдвинули «единороссы», и число ее сторонников с тех пор увеличилось на 11% (надо полагать, повлиял кризис). При этом 35% хотели бы получить продуктовую карточку. То есть половина «карточных энтузиастов» говорит не о себе. У них просто сложилось (или складывается) определенное представление о том, как должен вести себя малоимущий в ситуации безденежья.
58% опрошенных полагают, что продуктовые карточки помогут малоимущим полноценно питаться. Однако «полноценность» питания – категория довольно субъективная, напрямую зависящая от индивидуальных потребительских стандартов. Гранью, разделяющей «полноценное» и «неполноценное» питание, не может выступать способность передвигать ноги. Индивидуальный стандарт, конечно, мешает сердобольному государству накормить и тем самым удовлетворить население, но польза от него велика: он стимулирует поиск работы и денежных средств, которые впоследствии можно распределить по никем не навязанной схеме. Карточки – это, конечно, схема, которая никого ни к чему не стимулирует.
«Сейчас кризис, сейчас не до стандартов!» - скажете мне вы. Я не могу с этим согласиться. На «человеческом» уровне кризис как раз и проявляется в том, что наши доходы перестают соответствовать привычным потребительским стандартам. Мы не ищем работу ради работы; запрос на рабочие места – это запрос (подчас, инстинктивный) на соответствие стандартам, психологический нонконформизм. И это, безусловно, тест на компетентность и эффективность для власти. Она сдает этот тест, если находит способ сократить безработицу: создает рабочие места или каким-то образом вынуждает работодателей их не сокращать. Она не сдает тест, если не справляется с этой задачей. Предложение ввести карточки означает, в свою очередь, что власть вовсе не хочет проходить это испытание.
50% россиян полагают, что продуктовые карты нельзя заменить денежными выплатами, потому что получатель денег потратит их не на еду, а на сигареты и алкоголь. Нельзя сказать, что эти предположения безосновательны. При этом они отражают массовые представления о россиянине как о существе, неспособном ответственно распоряжаться деньгами. Стабильный продуктовый паек не может стимулировать такую ответственность. Банковский кредит – может. Потребительский стандарт как ценность – может. Способность конвертировать труд в соответствие потребительскому стандарту – тоже может. В свою очередь, ответственность финансовая и экономическая легко конвертируются в ответственность политическую и способность критически оценивать реальность.
У поколения, за плечами которого – жизнь в советских условиях, продуктовые карточки должны вызывать чисто психологическое неприятие, даже если их введение рационально и оправданно. Неприятия не наблюдается. Это говорит если не о провале, то о серьезной неудаче «демократического проекта». Он изменил правила игры, но изменить мышление наших граждан не смог.
