Путин разрешил протестовать

Премьер Владимир Путин, встречаясь 27 февраля с руководством «Единой России», интересно говорил об акциях протеста. «Мы не должны и не будем ограничивать легальные формы протеста», - заявил он. Если же формы протеста нелегальны, продолжал премьер, значит организаторы «преследуют цели не улучшения жизни людей, а свои узкокорыстные цели, хотят заявить о себе, поспекулировать на сложностях».

Последняя фраза вполне риторическая и адресована она тем, кто полагает, что есть политики, а есть ПОЛИТИКИ, bad guys и good guys. Одни радеют о себе, другие о народе, искренне, жертвенно, не покладая рук, не оставляя сил даже на дорогу домой из рабочего кабинета. На самом деле во всех без исключения странах мира все без исключения политические силы публично связывают «сложности» с промахами соперников и используют их для того, чтобы заявить о себе. Повторюсь: все без исключения политические силы. Таковы правила игры, и они прекрасно известны Владимиру Путину и единороссам (пусть всерьез они в эту игру уже давно не играли). Политик, обвиняющий конкурента в «спекуляциях на сложностях», все равно, что футбольная команда, корящая соперников за то, что они забили ей гол, воспользовавшись ошибкой обороны. Легальность форм протеста здесь совершенно ни при чем.

Слова о Законодательстве как о мериле «должного» и «недолжного», безусловно, красивы и столь же безусловно оторваны от действительности – от российской в частности. Отличительной особенностью закона во всем мире является его инвалидность. Закон жив лишь на практике, а на практике сам по себе он не способен к артикулированной речи. Ему нужен интерпретатор. Судья, например. Или чиновник, разрешающий или запрещающий проведение демонстрации, митинга, пикета и проч. В России подавляющее большинство таких интерпретаторов тесно связаны с той самой политической силой, на ошибки которой и пытаются указать организаторы акций протеста. В этой ситуации затруднительно говорить о легальности или нелегальности, зато уместно о том, в какую сторону и кто поворачивает восковый нос закона.

В Москве, например, совсем недавно запретили проводить «Марш несогласных» на Тверской улице из-за «возможного возникновения пробок». При этом сложно вспомнить случай, когда кто-либо по какой-либо причине и в какой-либо степени ограничивал прокремлевские движения в их праве на свободу собраний. Напротив, легко вспоминаются случаи, когда во время акций «Наших» ограничивали возможности автомобилистов свободно и комфортно передвигаться по городу. И что же это такое, как не чистейшей воды интерпретация закона?

Несанкционированные митинги нелегальны, потому что они не санкционированы. Нелегальные митинги не санкционированы, потому что они нелегальны. Каламбурный бред? Может быть. Во всяком случае, мы живем в соответствии с этими принципами.

Конечно, без санкции нельзя собираться, перекрывать улицы, дружною толпою идти к Кремлю, выкрикивать лозунги, воздвигать импровизированные трибуны и выступать с них. Но если нечто подобное и делается, то почему непременно в «узкокорыстных целях»? Если следовать логике Владимира Владимировича, то организаторы акции протеста, получив от местных властей отказ, должны развести руки, спокойно, мирно перебрасываясь незлобливыми репликами, разойтись по домам, а свое недовольство выплеснуть на собаке, реализовать в разговорах на кухне или в письмах ему, премьер-министру. Т.е. всякий недовольный и несогласный должен часами размышлять над запретом и задаваться примерно такими вопросами: «А, может, я действительно не хочу улучшить жизнь народа? Может, я хочу лишь громко прокукарекать? Может, я нарцисс? Может, я потенциальный Герострат?» После этого он приходит к выводу о безграничной мудрости власти, а власть получает возможность спокойно работать.

В России власть, в общем, не ограничивает «легальные формы протеста», потому что нелегальная форма протеста - это бросок ботинком в выступающего главу государства. Не ограничивает она и легальные акции протеста, потому как сама решает, какие акции легальны, а какие – нет. Слышишь слово «легально» - и вмиг исчезает впечатление, будто на животрепещущий вопрос о возможности выразить недовольство властью получен некий новый, более-менее удовлетворительный ответ.

«В условиях кризиса, конечно, возрастает желание заявить о себе всех политических сил. В целом, это неплохо», - заявил Владимир Путин. Если желание возрастает и «это неплохо», так, может быть, пусть этому желанию не мешают реализоваться те, кто навешивает ярлыки «легальности» и «нелегальности»? Может, пусть эти политические силы выскажутся? Не на сайтах с низкой посещаемостью, не в блогах, не с места на конференциях, а на улице или с экранов ТВ. А мы послушаем. Не то, что они говорят, а то, что власть им ответит┘