Станислав Минин. Свое новое видеообращение в президентском блоге Дмитрий Медведев посвятил студенчеству. В период кризиса, признал он, не каждый студиозус-платник в состоянии изыскать средства на высшее образование. В связи с этим у президента есть несколько предложений. Идея №1: вуз предоставляет успевающему платнику кредит на образование под низкий процент, а тот, закончив учебу, возмещает затраты. Идея №2: вузы вводят фиксированную плату за обучение в рублях и не индексируют ее в зависимости от изменений в бивалютной корзине. Наконец, идея №3: вузы переводят лучших платников на бесплатное обучение. Судя по словам президента, вузы активно берут деньги за учебу, имея в наличие незанятые бюджетные места.
Некоторые СМИ высказывают мнение, что в Кремле опасаются бунта студентов, отчисленных из-за низкой платежеспособности. 25 января молодежные активисты «Справедливой России» во время пикета требовали у власти отменить на время кризиса плату за высшее образование. В противном случае, пророчили активисты, недовольная молодежь взорвет социальную ситуацию в стране.
Требования студентов понятны на уровне эмоций, но на уровне здравого смысла они кажутся абсурдными и несправедливыми. Если же власть действительно опасается бунта бедных студентов, то с сожалением приходится признать: она пожинает то, что посеяла. Не желая доверительной беседы с народом о насущных проблемах (в том числе и о кризисе), откупаясь от него социальными обещаниями, она воспитывает в гражданах любителей халявы. Они не понимают, сколько стоит получаемая ими услуга, из чего формируется ее цена.
Высшее образование – это, безусловно, дорогостоящий товар. 17-летний молодой человек не может позволить себе приобрести его самостоятельно, ему необходим спонсор, инвестор. Таким спонсором выступает либо государство (бюджетные места в государственных вузах), либо семья (платное обучение). В период кризиса инвестиционные возможности семьи претерпевают изменения – негативные, разумеется. Это понятно. Однако в то же время аналогичные проблемы испытывает и само государство. Все спонсоры сталкиваются с трудностями, вследствие чего инвестиции становятся затруднительными.
В период кризиса государство не может бесплатно учить всех желающих. Оно и в период процветания этого не может. Это слишком дорогое удовольствие.
В том, что студенты этого не понимают и угрожают социальными волнениями, виновато само государство, усиленно формирующее в их сознании образ филантропа с бездонным денежным мешком.
Когда слышишь словосочетание «студенческий бунт», вспоминаешь о событиях мая 1968 года в Париже. Однако тот протест был реакцией вовсе не на закончившуюся халяву, а на интеллектуальную замшелость. Он был частью общей смены социо-культурных парадигм. Молодой человек раньше других чувствует неадекватность интеллектуальной атмосферы «духу времени». В то же время российское студенчество довольно вяло критикует интеллектуальную среду. На это способны лишь отдельные группы, причем в ситуации, когда ретроградство начинает сливаться с мракобесием. Ожидать социальных потрясений от такой молодежи не приходится. Бунт халявщиков бесперспективен, потому что основан на иллюзии.
В общем, маловероятно, что Кремль испугался потенциального бунта. Речь, скорее, идет о другом┘
Идеи, озвученные Дмитрием Анатольевичем, могут быть симпатичны студентам. Я хорошо помню, как в свое время мой друг с «пятерочной» зачеткой четыре года не мог перевестись на бесплатное обучение – никак не набирался проходной балл на вступительных экзаменах.
В то же время ни одно из предложений президента не выгодно самим вузам. Все прожекты Медведева ведут к существенному сокращению их доходов. Между тем способность вуза зарабатывать деньги является гарантией его независимости, в том числе и интеллектуальной независимости от государства.
Хотелось бы ошибиться, но мне представляется, что у государства появился прекрасный шанс воспользоваться кризисом для того, чтобы нанести удар по потенциальной (или сформировавшейся) независимости вузов, воспользовавшись при этом популистскими лозунгами. И государство этот шанс почувствовало. Повторюсь: хотелось бы ошибиться┘
