Станислав Минин. Госдума приняла вчера в первом чтении президентские поправки в закон «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ». Эти поправки, в частности, предполагают ограничение пребывания несовершеннолетних (до 14 лет) в общественных местах поздним вечером и ночью. Фактически, речь идет о «детском комендантском часе». «За» проголосовали 447 депутатов. Вполне очевидно, что поправки успешно преодолеют второе и третье чтение, после чего родителей будут на законных основаниях штрафовать за то, что их ребенок вышел на улицу после программы «Время».
Почти не сомневаюсь в том, что такого рода законы могли бы получить не только широкую депутатскую, но и общественную поддержку. Тем не менее, лично у меня данные поправки вызывают некоторые сомнения. Одно из них терминологического характера, второе – концептуального.
Так вот, в тексте законопроекта говорится о том, что родители или лица, их заменяющие, обязаны заботиться о физическом, интеллектуальном, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Не совсем ясно, что имеется в виду под «духовным развитием». О какой сфере, не описываемой в понятиях «интеллекта», «психики» и «нравственности», здесь идет речь? В законе все должно быть четко, каждый термин должен быть разъяснен. Применительно к «духовному развитию» никаких разъяснений не дается.
Означает ли это, что в республике с преобладающим мусульманским или православным населением я могу подвергнуться административным санкциям за то, что регулярно не вожу ребенка в мечеть или в церковь? «Это в виду не имелось», - скажете мне вы. Может быть, действительно, не имелось. Во всяком случае, я не склонен думать, что президент, работая над поправками, добивался чего-то подобного. Но можно ли таким образом интерпретировать (подчеркиваю – интерпретировать) закон? Несомненно. Поправки, принятые Думой на «ура», дают регионам возможность их интерпретации.
«Духовность» - безобидное слово, когда оно звучит в докладе на каком-нибудь форуме или с экрана телевизора. В законодательстве же оно становится лишним и даже весьма опасным – если учесть возможности его интерпретации, подчас противоречащие Основному закону страны.
Это терминологическое сомнение, а теперь – концептуальное. Мне кажется, что в основе поправок лежит не совсем верное представление о социальной реальности, демократическом обществе и государстве. Государство по отношению к гражданам – слуга, а не отец и учитель. И дети в России принадлежат вовсе не государству, это заблуждение прошлых десятилетий, которое никак не выветрится из нашего сознания. У детей есть родители. Государство же, будучи гарантом наших прав, должно способствовать доступу детей к определенным социальным институтам и культурным явлениям, а не ограничивать их доступ к другим институтам и явлениям. Последнее – прерогатива родителей. И многие родители пользуются этой прерогативой ответственно и эффективно.
Другими словами, государство не должно карать отца рублем за то, что его малолетний сын вдруг оказался в секс-шопе и смотрит во все глаза на предметы неясного для него назначения. Потому как в интересах самого родителя следить за тем, куда и когда ходит его чадо, что оно смотрит, чем интересуется и где случайно оказывается. Кстати, в самих поправках тема секс-шопов раскрыта не полностью. Там говорится о «мерах по недопущению нахождения лиц, не достигших возраста 14 лет, в помещениях юридических лиц или лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, предназначенных исключительно для реализации товаров сексуального характера». Что значит «исключительно»? Получается, если на прилавке магазина рядом с фаллоимитатором и наручниками со стразами лежит жевательная резинка «Дональд Дак», то меры принимать не нужно, потому как жвачку лишь очень извращенный ум может использовать как продукт сексуального характера.
Государство не должно вводить для детей комендантские часы. Если речь идет о безопасности детей в нашем пронизанном преступностью и насилием мире, то у государства просто нет средств для того, чтобы отслеживать соблюдение норм закона. Санкции станут следствием добрососедского стукачества («А у Петровых-то сын до ночи по улице шляется, куда смотрят родители, товарищ участковый?!»)
Мне можно возразить: большинство за то, чтобы дети не шатались где ни попадя после наступления темноты. Вот именно, что «большинство». А кто такие это «большинство»? Это родители, у которых уже есть дети. Это бабушки и дедушки, у которых есть внуки. Это молодые люди, которые планируют завести детей. Так что мешает этому «большинству» самостоятельно позаботиться о том, чтобы детей вечерами не находили там, где им быть нежелательно? По-моему, ничто не мешает. Не такой уж великий труд для тех, кто решил родить и воспитать ребенка. И никакой отеческой государственной руки для этого просто не нужно.
