Станислав Минин.
31 августа 2008 г. Премьер-министр РФ Владимир Путин держит голову пятигодовалой тигрицы, пока ученые надевают ей ошейник с датчиком.
Фото Reuters
Когда в четверг я писал о звере, ждущем властного поцелуя, сложно было предположить, что уже скоро тема «премьер и животные» станет едва ли не главной на центральном телевидении.
В пятницу премьер-министр Владимир Путин пригласил журналистов в Ново-Огарево, велел «не шуметь» и показал им тигренка, подаренного на день рождения кем-то, чье имя, видимо, не стоит называть. Тигренка скоро отдадут в зоопарк, пообещал Путин. Далее, в субботу, на сельскохозяйственной выставке в ВВЦ он не только посетил поросячьи бега, но и встретился с актером Владимиром Зельдиным, и тот как бы вскользь упомянул про увиденный по ТВ «тигриный подарок». Путин заверил его, что не просто демонстрировал презент, а давал понять: пора спасать амурских тигров. Наконец, в воскресенье в 19-30 на канале «Россия» вышла программа «Специальный корреспондент», посвященная, как вы уже, наверное, догадались, уссурийским тиграм и вкладу премьера Путина в дело их спасения.
Если отбросить созданный имиджмейкерами и масс-медиа образ решительного политика с характерными жестами и речью, то следует признать: мы сравнительно немного знаем о Владимире Владимировиче Путине. Двери в свою частную жизнь (а подарок на день рождения – это, несомненно, частная жизнь) он приоткрывает нечасто и всякий раз в этом можно усмотреть какой-то медиа-ход. Если бы Путину подарили заморскую птицу, кричащую «Прремьерр-министррр!» или «Пиастррры!», то из этого вряд ли можно было бы слепить складную и эффективную пиар-стратегию. Тигренок – более привлекательный материал, и премьерская команда сработала быстро и на «ура». Зачем? На этот счет есть некоторые соображения.
Для государственного деятеля взяться за проблему амурских тигров – вариант беспроигрышный с точки зрения имиджа. Вымирание редких животных – тревожный, но все же довольно длительный процесс. На поприще их защиты легко сделать сиюминутный пиар и практически невозможно потерпеть сиюминутное поражение. Образ Путина как раз и не допускает поражений, которые не что иное, как слабость. Можно, как говорят в народе, «не осилить» финансовый кризис в стране. Можно «не осилить» даже признание в том, что доля ответственности за этот кризис лежит и на российском правительстве. «Тигриную проблему» нельзя «не осилить» - прежде всего, потому, что этого никто и не ждет, все довольствуются жестами доброй воли.
Имиджмейкер помещает политика в определенный символико-смысловой контекст. Когда журналисты чесали за ухом подаренного Путину тигренка, мне невольно вспомнилась легенда об одном лидере одного современного дальневосточного государства. Так вот, однажды этот лидер решил искупаться. Он разделся, вошел в воду, а на берегу остался солдат – сторожить лидерскую одежду. На солнце солдата разморило, и он заснул. В это время из зарослей вышел тигр. И когда лидер одного современного дальневосточного государства вышел из воды, он увидел, что солдат спит, а тигр сторожит его, лидера, одежду. Тигр – это четвероногий, хвостатый, клыкастый фрагмент дикой, необузданной, брутальной природы. Помещенный в один смысловой ряд с тигром, политик перестает быть просто политиком. Он превращается в культурного героя. По всей видимости, таким и должен быть «национальный лидер» в нашей стране. Точнее, таким его «должно» видеть.
Пожалуй, никто не скажет, что спасать амурских тигров не нужно. Однако бывают времена, когда актуальнее спасать банки, чем тигров.
