Лариса Каневская Спектакль-долгожитель почти 20 лет не сходит со сцены Театра Моссовета. Год назад сыграли 700-й спектакль и теперь, наверное, театр движется к тысячному рекорду. И пусть играют другие актеры, пусть «повзрослели» декорации и костюмы и смешно смотреть на картонный круг луны, взмывающий вверх прямо с нарисованной веткой┘ Но музыка Уэббера, наверное, гениальная, и сейчас проникает в душу, и душа откликается сентиментальными чувствами. И ты можешь напеть любую мелодию.
Билеты ≈ от 200 до 700 рублей, но самые дорогие покупать вовсе не обязательно: мне рассказывали, как один завзятый театрал за полгода до начала Чеховского фестиваля накупил себе дешевых билетов на все спектакли, которые шли в Театре имени Моссовета, ≈ балкон, середина. Дешево, а видно хорошо.
В афише значатся Анатолий Адоскин и Александр Яцко в роли Пилата, Сергей Виноградов ≈ Ирод, Иуда ≈ Валерий Яременко... На моем спектакле играли другие актеры, но говорить «актеры третьего состава» не стану.
Удача спектакля ≈ живой, очень естественный Евгений Вальц, который играет Иисуса. Чистый мягкий голос, печальные ≈ нужные! ≈ иудейские глаза, доброе лицо┘ такой, что вызывает доверие. Такой, которого потом ужасно жалко. Иуда Искариот, напротив, вызывает раздражение, даже какое-то брезгливое чувство, хочется наступить на него и раздавить, как обыкновенного гада. Антону Дерову, наверное, роль удалась, раз возникают такие сильные эмоции, но не мешало бы актеру поработать над, вероятно, давно заброшенной дикцией, а художнику по костюмам Наталье Ивановой обратить внимание на чересчур короткую тунику: в отсутствие дикции волосатые ноги Иуды, прошу прощения, возникают как «параллельный сюжет». Большое оживление в зале вызывает «гламурный» царь Ирод (Роман Маякин) со своей незакомплексованной благоверной (Елизаветой Суханкиной). Становится вдруг интересно: как эту гламурность изображали 20 лет назад? Или ≈ что тогда было объектом пародии и веселья?
При том что весь спектакль поют вживую, балет только вяло открывал рот на фонограмму (а почему бы не подпевать?), зато визжали девицы громко. Вот только зачем?
Все же нельзя не высказать восхищение Павлу Хомскому, режиссеру спектакля: в 1990 году, когда в театр, как известно, ходить перестали, он поставил спектакль с таким запасом прочности. Интересно, по чьему благословению?
Дарья Гармоненко 
