≈ Почему ты решил взять псевдоним Царев?
≈ Мы репетировали «Катерину Ивановну» Леонида Андреева. Я играл депутата Госдумы начала ХХ века. Мы мучительно искали интонацию, которая бы соответствовала тому времени. Не получался первый монолог ≈ герой сидит в кресле сорок минут. Светлана Александровна Врагова сказала: «Вспомни Михаила Ивановича Царева. Как бы он сказал этот монолог?.. Вот теперь ты будешь у нас Царев».
≈ А что тебя удивляло в этом актере?
≈ Невероятная техника, которой обладали актеры, прошедшие школу Мейерхольда, у него, конечно же, осталась. В память врезалась его гениальная игра в «Доходном месте» (видел в записи), где огроменный монолог Жадова он вел фантастически. На одном дыхании. На втором курсе меня назначили на роль Дон Сезара де Базана в «Рюи Блазе» Гюго, которая, оказывается, была любимой ролью Михаила Ивановича. Он репетировал со мной каждый день. На репетиции точили каждый жест, каждую фразу. Осознание, почему он так долго добивался чего-то, приходило только спустя какое-то время. Может быть, понимал, что мы ≈ его последний курс. Но с нами он занимался практически ежедневно. Он рассказывал, что сам очень мучился с этой ролью: «Но ничего, ночами сижу, думаю, выпью коньячок, не сплю. А как вы хотите, чтобы сразу получилось?» У него же еще основным цензором была жена Варвара Алексеевна. Перед тем как уйти на репетицию, показывал ей сделанное, и она могла сказать: «Ты неправильно читаешь. Надо так-то и так-то». Возвращаясь домой с репетиции, говорил жене: «Ты знаешь, сегодня получилось». К сожалению, только сейчас я начинаю понимать, о чем надо было спрашивать. В молодые годы кажется, что человек живет вечно.
≈ Тебя Царев готовил на амплуа романтического героя?
≈ Судя по всему, да.
≈ А в театре «Модернъ» ты скорее играешь антигероев. Скажем, твоя первая роль Володи в спектакле «Дорогая Елена Сергеевна»?
≈ Я сейчас вспомнил фразу из пьесы Разумовской: «Вы меня плохо знаете, Елена Сергеевна. Я романтик, а не прагматик», ≈ вот ответ. Он романтик только со знаком минус. Так же как Стебелев из «Катерины Ивановны» ≈ абсолютный романтик, который не видит, что происходит под его носом. Я играю таких антигероических романтиков.
≈ Мне кажется, твои герои всегда обладают внутренней силой и тебе непросто играть слабых мужчин, когда такие характеры появляются в твоем репертуаре?
≈ Я никуда не могу деться от своего роста, и потом, Станиславский писал: в слабом ищи сильного... Это же стиль Враговой: не делать ничего в лоб.
≈ Как ты, который дрался на первом курсе, относишься к тому, что женщина ≈ режиссер, причем жесткий?
≈ У Распутина есть такая фраза: «Смири гордыню». Если всерьез, то я полностью доверяю ей. К тому же я не понимаю разделения в театре на мужчин и женщин.
≈ То есть ты не обижаешься, когда Светлана позволяет на репетициях кричать?
≈ Обижаюсь, но ненадолго.
≈ От тех, кто пришел в Театр на Спартаковской создавать театр-студию без года двадцать лет назад, в труппе осталось два человека: ты и Сергей Пинегин.
≈ Никаких сантиментов у нас нет. Театр ≈ добровольная монархия.
≈ Но вот, к примеру, твоя сокурсница, начинавшая строить театр вместе с вами, Оксана Мысина ушла.
≈ Жалко┘ Я говорил тогда с Оксаной. Она сказала мне, что ей необходимо уйти. Что же делать, каждый сам выбирает свое счастье и несчастье.
≈ В 1990-е годы ваш театр с триумфом съездил на гастроли в Чикаго?
≈ 90-й год┘ мы же не знали, что такое Америка. Мы попали в другой мир. Неделю пребывали в шоке. Светлана Александровна рассказывала историю, как после двух недель пребывания в Чикаго, где мы играли спектакли каждый день, она грустно брела по коридору отеля, навстречу ей шел грустный Пинегин. Она ему: «Сережа, что такое? Что такое?» ≈ «Домой хочу». Вот и все.
≈ А что Америка дала в позитивном смысле?
≈ Уверенности в правоте своего дела. Нас носили на руках. Там так не играют в театре.
≈ Предложений сняться в кино не поступало?
≈ Было предложение всем остаться. Потом несколько человек туда уехали. В 1991-м половина ушла из театра. Не выдержали. Меня, сибирского паренька, хватали за руки на улицах Чикаго и просили автограф.
≈ Ты мало снимаешься в кино. Нет предложений?
≈ Не хочу. То, что мне интересно, не предлагают.
≈ А что было бы интересно?
≈ Доктор Живаго, к примеру, интересно. Но в нашем кино существуют стереотипы. Если дворянин, то Меньшиков, если бандит, то Безруков, если интеллигент, то Маковецкий. Все.
≈ Светлана Врагова то дает тебе право на амплуа сильных героев, то отбирает?
≈ Она пытается дать мне возможность сделать то, чего я еще не делал. В «Старом доме» я, сорокалетний, играю семнадцатилетнего мальчика. Но только она может найти такое решение, чтобы мне не было стыдно это играть. Я же не кокетка, убавляющая себе возраст. Смотрю на себя в зеркало. Врагова дает обратный отсчет. Я сразу выхожу героем в возрасте, «спустя 12 лет», и уже потом идут мои воспоминания... Мы боялись, что молодежь не поймет сегодня эти проблемы. А молодежь визжит от восторга.
≈ Как ты себя настраиваешь играть мальчишку?
≈ Возраст ≈ это энергия, другая энергетика. Одна актриса дала мне кассету молодого Элвиса Пресли. И я взял для роли его энергетику.
≈ Когда вы сегодня играете «Старый дом», пьесу, написанную почти тридцать лет назад, не ощущаете ли, что у современного молодого человека совсем другие испытания, другой выбор?
≈ Человек всегда выбирает между добром и злом.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 