Давид Смелянский Непреодолимым влечением к самому себе я объясняю человеческую слабость отвечать на вопросы тестов. «Весь мир ≈ театр, и все мы в нем, возможно, не только актеры. Так кто вы?» ≈ читаю в ноябрьском номере журнала «Станиславский». Прекрасно зная, кто я, все же беру ручку и начинаю ставить крестики. Результат моих честных ответов вышел неожиданным: «Вы ≈ актер», ≈ сообщил мне любимый «Станиславский». А кто тогда продюсеры? Оказывается, те, для кого «расчет ≈ на первом месте» и кому очень «трудно с этими творческими людьми!». Понимаю, что это шутка, но шутка и в том, что 90 процентов театрального населения думают так же, а остальные 10 процентов уверены, что продюсер ≈ человек, который достает деньги. «Продюсер» ≈ звучит как ругательство, как угроза основам отечественного искусства. Век режиссуры сменил век продюсерский ≈ со скорбью сообщают наши театральные теоретики, не утруждая себя размышлениями о том, почему сегодня оказалась востребованной фигура продюсера, более того, не вполне понимая содержание его деятельности.
Свои лекции в ГИТИСе я начинаю с сакраментальной фразы: «Любите ли вы театр так, как я его ненавижу?». Студенты начинают улыбаться. Но именно любовь-ненависть движет продюсером. Любовь к театру и ненависть к его рутине, к его заржавелым механизмам, мешающим работе театральной машины. Продюсер, как┘ чекист, должен быть с холодной головой и горячим сердцем. Он принимает на себя весь финансовый, психологический и социальный риск за воплощение новой художественной идеи, автором которой является он сам или художник, которого он поддерживает.
Имя первого из известных продюсеров ≈ русское: Сергей Павлович Дягилев. «Я совершенно убежден, ≈ писал Бенуа, ≈ что и при наличии всех представителей творческого начала в искусстве┘ при участии которых возникли выставки «Мир искусства» и в течение шести лет издавался журнал того же наименования, при наличии тех, кто принесли свои таланты на дело, ныне вошедшее в историю под названием «Les spectacles russes de Diaghileff», я убежден, что... ни одна из названных затей не получила бы своей реализации, если бы за все эти затеи не принялся Дягилев, не возглавил бы их, не привнес бы свою изумительную творческую энергию туда, где художественно-творческих элементов было сколько угодно, но где недоставало главного ≈ объединяющей творческой воли».
Дягилев создал новую профессию, это была именно его воля, его хотение. Лишь с момента, когда этот удивительный человек «начинал хотеть», всякое дело «начинало становиться», «делаться». Этой профессией было продюсерство.
