Антреприза ≈ пространство эксперимента

≈ Почему вы стали играть в антрепризе?

≈ Когда говорят: «Ой, ну это антреприза», то обычно подразумевают халтуру, большие гонорары, малые постановочные затраты, небольшое количество репетиций и участие в постановке медийных лиц. Когда вкладывается минимум, а выжимается максимум, то получается не совсем честный продукт. Однако все три антрепризных спектакля, в которых я занята, не подтверждают подобного суждения. «Рулеттенбург» мы начинали делать очень давно, еще когда я училась в ГИТИСе, и делали его долго. В «Муми-тролля» меня пригласил однокурсник, в спектакле заняты студенты и молодые артисты, нет медийных лиц, и денег за свою работу мы получаем мало. Спектакль подобен нежному существу, которое мы бережем, лелеем. Что касается режиссуры Александра Огарева в «Либидо»┘ Огарев требует от артиста определенной техники, овладеть которой быстро невозможно, необходимо время. Я пришла в этот проект поздно, а остальные репетировали очень давно, и поняла, нужно вложить немало сил, чтобы познать нечто новое, необходимо рисковать. Для меня этот спектакль совсем не является типичной антрепризой. Три антрепризных проекта ≈ моя актерская жадность. Хочется максимально реализоваться.

≈ Как вам кажется, меняется ли качество антрепризы?

≈ Мои небогатые зрительские впечатления не позволяют мне давать какие-либо оценки. Но и по своему опыту, и по опыту моих коллег ≈ артистов РАМТа ≈ знаю, что все соглашаются играть на стороне, если только заражаются идеей проекта. Может быть, у нас просто люди такие в театре, которые относятся к своей работе честно и не позволяют себе халтурить.

≈ Но ведь часто актеры поставлены в такие условия, что┘

≈ Да. Есть продюсер, который оплачивает репетиции, помещение. Иногда случается, что мы хотим сделать больше, чем от нас требуется.

≈ Вы на все приглашения соглашаетесь?

≈ Нет. Если зовет знакомый человек, которому я доверяю, соглашаюсь.

≈ С какими трудностями сталкивается артист, который играет в антрепризе?

≈ Должна возникнуть привычка к людям новой команды, необходимо почувствовать, сжиться с новым пространством ≈ все это требует времени. Если репетируешь на одной площадке, а новый, еще не обкатанный спектакль на другой, то успеха достичь трудно. Практически это ≈ дохлый номер. Опять же возникает вопрос времени. Потом начинает в тебе зреть вопрос: «Тебе в своем театре хорошо. Чего ты?» Не предаешь ли ты свой дом┘

≈ Станиславский не терпел, когда его артисты играли еще где-то. Как вам кажется, предубеждение насчет антрепризы связано с традицией или с тем, что когда лет 15 назад стали возникать антрепризные спектакли, по большей части это была халтура?

≈ Для меня это связано с тем, что антреприза у нас получила не очень хорошую репутацию. К примеру, вышли известные актеры на сцену, где вся декорация ≈ это два стула, текст развели, выучили, но не очень понимают, что и зачем говорят. Такая работа не интересна самим артистам, а уж бедных зрителей остается только пожалеть. Думаю, что антрепризное пространство нужно рассматривать только как эксперимент. И тогда это правильно. Репертуарный театр накапливает какой-то опыт, у каждого театра есть свой язык, своя стилистика. И какой бы демократичный театр ни был, у него есть свои рамки. Они не плохие и не хорошие, они такие, как есть. И если у актеров находятся силы, время, желание и если ты не подводишь никого, можно расширить свой поиск на другой территории.

≈ Как вам кажется, молодой артист сегодня готов к работе в проектном театре, которому свойственно мобильная смена площадок, сжатые репетиционные сроки? На Западе такое существование ≈ норма, а у нас?

≈ Западная система выпуска спектакля, когда актеры занимаются только одним проектом и больше ничем, очень правильная. Но что касается проката уже готового спектакля, когда они месяц, а то и больше играют одно и то же по четыре раза в день, нам не очень подходит. Вероятно, наши артисты не готовы к подобному. В таком способе существования театра есть какая-то такая механизация творческого процесса, пугающая нашего артиста.