Владимир Бисенгалиев Самое трогательное и умилительное, что есть в жизни, - это маленькие котята и щенки. Примерно такие же чувства вызывают первые автомобили, паровозы и самолеты... В начале 70-х годов мне довелось видеть один из первых компьютеров. Занимал он огромный подвал и состоял из невероятного количества металлических ящиков, и что я запомнил, так это специально обученного человека, который занимался только тем, что весь день ходил по залу и менял электрические лампочки, которые перегорали с замечательной регулярностью, да девушек, которые носили в ведрах перфокарты. Говорят, что мощность его была раз в сто меньше самого слабого современного РС. Чувств он никаких не вызывал. Особенно умиления.
Однако возвратимся к автомобилям и паровозам. При своем возникновении все они имели более-менее однообразный вид, и такого разнообразия форм, как в авиации, у них не было.
Да и сейчас диапазон форм и размеров у самолетов крайне разнообразен, что наверняка могло бы быть замечательным стимулом для их коллекционирования, если бы не размеры, да и цена, конечно.
Украшение всей моей небольшой авиационной коллекции - это, конечно, роскошнейшая грамота Комитета по усилению военного флота России от 1914 года (сама грамота нарисована в 1912-м). В картуше изображены 4 самолета, определить марку одного из них мне удалось, остальные, может быть, художник нафантазировал.
Кстати, о художнике. Прочитав его подпись - Р.Зарринь, я вспомнил, что где-то ее уже встречал. После некоторого напряжения памяти я, сняв с полки каталог почтовых марок СССР, обнаружил его имя. Зарринь фигурировал в качестве оформителя некоторого количества марок Российской империи и РСФСР с 1904 по 1922 год. Его кисти (хотя, я думаю, рисовал он скорее пером и тушью, но так звучит красивее) принадлежит и знаменитая марка 1918 года, где рука с мечом разрубает цепь. Заказана она была Временным правительством, но начала реализовываться уже при советской власти. Правда, в каталоге он уже фигурирует как Р.Зарриньш, но сомнений в том, что это один и тот же человек, быть не должно. Графика, безусловно, высокого качества. Довелось мне видеть аналогичные работы Сомова, Лансере - так эта не хуже.
Удивительная ситуация изображена на обложке вальса "Любовь на аэроплане". На крайне жизнерадостной по цвету обложке изображена парочка, нарушающая все мыслимые и немыслимые правила поведения в воздухе. Во-первых, авиатор (летчиками их еще не называли) уступил свое место симпатичной подружке, а во-вторых, намеревается тут же получить за это заслуженный гонорар. Дама, похоже, не возражает. Чем это может закончиться, нетрудно представить. Во всяком случае, есть у меня в коллекции и вальс "Гибель авиатора".
Не забывалась и практическая сторона авиации. Например, на рижской открытке изображен самолет, несущий на крыле рекламу "лучших в мире шин для аэропланов", а на фантике самолет занят тоже серьезным делом - разбрасывает листовки с предложением покупать "конфекты" Казакова. Я бы не устоял.
На программке концерта студентов-техников ИТУ изображены последние достижения техники 1912 года - самолет и автомобиль, причем, что характерно, одежда водителя автомобиля не отличается от одежды пилота (на программке, конечно, не видно, как одет пилот, но на фотографиях можно посмотреть).
В порыве любви к авиации самолеты украшали розами и фиалками. Примерно так же скульптор Мастрояни на скульптуре "Фантастическое видение" облепил самолет обнаженными девушками, что, как это ни странно, пилота не радует. Открытка издана в Швейцарии, выставка была, видимо, в Париже, а фамилия скульптора итальянская.
Хотел ограничиться дореволюционными аэропланами, но не удержался - уж больно хороша известнейшая тарелка с "нашим ответом Керзону", хотя и 1923 года. Да и к названию статьи самолет очень подходит.
