Дмитрий Тараторин
Легитимность Светланы Тихановской некоторые эксперты ставят под сомнение. Фото с сайта www.tsikhanouskaya.org
Группа политических аналитиков, объединенных в проект «Пятая республика», выделила базовые нарративы, определяющие умонастроения в белорусской оппозиции. Их оказалось четыре: о репрессиях и их влиянии на политическое сообщество; о кризисе легитимности и политической фрагментации; о роли диаспоры и политических изгнанников; о «заботливой демократии». Каждый из них имеет как мобилизующий потенциал, так и негативный. Сложить их в цельный образ будущего аналитики пока не способны.
Белорусский аналитический проект «Пятая республика» провел исследование, целью которого было выявить базовые нарративы оппозиционно настроенных соотечественников. То есть эксперты пытались понять, каким образом они описывают окружающую реальность, в каких терминах, исходя из каких ценностей. Прежде всего их интересовал, разумеется, период с 2020 года – как изменилась и продолжает меняться картина мира после массовых протестов пятилетней давности.
Белорусское общество оценивается экспертами как «разбитое зеркало». В серии публикаций под общим лозунгом «После 2020: от политического поля к политическому сообществу» аналитики разных взглядов предлагают свое видение перспектив и возможностей такого движения.
Участники проекта справедливо отмечают, что любое политическое сообщество конструируется посредством историй, то есть доминирующих в нем нарративов. Эксперты выделили четыре нарратива, определяющих мышление оппозиционных белорусов: о репрессиях и их влиянии на политическое сообщество; о кризисе легитимности и политической фрагментации; о роли диаспоры и политических эмигрантов и о «заботливой демократии».
По мнению Тони Лашдена, белоруса из Швеции, репрессии «затрагивают не только процессы политического участия... но и самые базовые формы гражданской и общественной активности». Политический аналитик Павел Усов считает, что «постоянные репрессии есть свидетельство слабой поддержки режима (его нелегитимности) со стороны большинства населения». Этот нарратив оппозиционные политики пытаются использовать для подтверждения оправданности своей борьбы.
Однако аналитики «Пятой республики» указывают, что у такого нарратива есть и обратная сторона: «Фокус на насилии и страдании может вызывать чувство беспомощности, отчаяния и деморализации. Понимание репрессий как тотальных подрывает веру в эффективность любых форм сопротивления. В долгосрочной перспективе нарратив о репрессиях нуждается в дополнении позитивной программой изменений, иначе он рискует закрепить образ жертвы как доминирующий модус политической субъектности».
Не менее амбивалентен нарратив о кризисе легитимности. Отказывая в ней действующему президенту, оппозиционеры требуют иной легитимности, основанной на демократических процедурах, которые вызывали бы у них доверие. Однако здесь они натыкаются на вопрос о легитимности собственного политического представительства. Авторы исследования отмечают: «Пессимистические прогнозы, подобные оценке Усова о том, что «легитимность Светланы Тихановской в рамках 2025 года будет полностью исчерпана», могут подрывать доверие к оппозиционным структурам. Дискуссии о легитимности часто уводят в сторону процедурных вопросов, отвлекая от сущностных проблем, волнующих граждан».
Третий нарратив связан с представлением членов диаспоры о собственной роли. И здесь отмечается, что они видят себя активными политическими субъектами, создающими новые формы представительства и солидарности. Эксперт Марина Соколова подчеркивает, что между «изгнанниками и теми, кто остается в стране, нет реального разрыва», связи поддерживаются через «использование разнообразных цифровых инструментов».
Однако печальная сторона перспектив и роли диаспоры состоит в том, что у организаций, представляющих оппозицию, нет ресурсов и возможностей материально поддерживать людей, столкнувшихся с трудностями жизни в эмиграции. Подавляющее большинство представителей диаспоры скорее озабочены проблемами личного выживания, нежели выработкой новых политических форм для покинутой родины.
Тем не менее как раз четвертый нарратив, как представляется некоторым аналитикам, такую альтернативную политическую модель и предлагает. Она условно названа «заботливая демократия». Этот нарратив наиболее активно продвигает философ Ольга Шпарага. Эксперты «Пятой республики» отмечают: «Заботливая демократия» противопоставляется ею как государственному патернализму, так и героическому нарративу сопротивления. Она критикует героизацию, которая «делает невидимыми разнообразные коллективные усилия и стресс, выгорание и тревоги, а также… оправдывает иерархическое принятие решений». Вместо этого она «предлагает модель, основанную на перераспределении ответственности за заботу и признании взаимной уязвимости».
Оценивая позитивный потенциал этой идеи, эксперты констатируют, что «возникает феномен «гражданского общества на удаленке», когда организации, физически находящиеся за пределами страны, продолжают работать для целевых групп внутри Беларуси».
Чем больше проходит времени, чем дальше заходят политические трансформации внутри Белоруссии, тем выше риск углубления разрыва между повесткой эмигрантских структур и реальными проблемами, волнующими людей внутри страны. И никакой позитивный настрой и «заботливость» ничего с этой объективной реальностью поделать не могут.
Тем не менее эксперты проекта делают вывод, что не все потеряно, и видят выход в постепенной интеграции вышеописанных нарративов и «выстраивании мозаики взаимодополняющих подходов». Как, когда и каким образом эта мозаика может быть востребована, они не говорят.
