Отношения Ирана с Центральной Азией останутся неизменными

Рашид Мередов будет представлять Туркмению на инаугурации президента Ирана. Фото Reuters

Масуд Пезешкиан накануне вступления в должность в своей статье «Мое послание новому миру» очертил контуры дальнейшей внешней политики Ирана, которая, как отмечают эксперты, не изменит своего стратегического направления, но приобретет большую многовекторность.

«Масуд Пезешкиан, даже если будет пытаться, вряд ли сможет изменить тот стратегический курс развития Ирана, который с одобрения верховного лидера страны, Рахбара, установился за время президентства погибшего Эбрахима Раиси», – сказал «НГ» доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД РФ Александр Князев.

По мнению эксперта, во-первых, не факт, что он действительно будет стараться воплотить в жизнь все свои предвыборные лозунги и заявления, направленные на привлечение голосов избирателей. И сам Масуд Пезешкиан неоднократно заявлял, что будет следовать курсу, по которому страну направляет Рахбар. Во-вторых, сама политическая система Ирана содержит в себе много реально работающих сдержек и противовесов. Те или иные решения президента всегда могут быть отклонены парламентом, подавляющее большинство в котором представляют сторонники курса Рахбара. «Поэтому есть определенный скептицизм относительно возможности Пезешкиана реализовать свои громкие предвыборные обещания и перешагнуть установленные Рахбаром красные линии по внутренней и внешней политике», – считает Князев.

Поэтому объявленная ранее Эброхимом Раиси стратегия «Взгляд на Восток» останется важной частью иранского внешнеполитического концепта. «Иран – один из важных акторов формирующегося многополярного мира, и эта позиция не может быть изменена главой исполнительной власти, по сути – главой правительства, каковым, согласно Конституции ИРИ, является президент», – подчеркнул Князев.

Новый президент, по мнению эксперта, должен в первую очередь максимально сосредоточиться на внутрииранской жизни, на управлении экономикой и социальной сферой в интересах иранского общества. «В предвыборных выступлениях Масуд Пезешкиан говорил о намерении назначить министром иностранных дел Джавада Зарифа, фактически автора совместного всеобъемлющего плана действий, ядерной сделки. Однако после всего вреда, нанесенного интересам страны в период президентства Хасана Рухани, маловероятно, что с таким назначением согласятся и парламент, и другие конституционные органы. Да и реанимация этой сделки теперь уже абсолютно нереальна хотя бы в силу того, что в руководстве США существует множество других причин для конфронтации с Ираном. США хотели бы изменения всей модели развития и государственного устройства Ирана, а ядерная сделка была для них лишь инструментом для манипуляций международным общественным мнением. И эта позиция США будет неизменной независимо от результатов предстоящих президентских выборов в самой Америке. Если же в США осенью победит Дональд Трамп, тогда можно будет ожидать еще большего ужесточения американской политики в отношении Ирана», – полагает Князев.

Церемония инаугурации Масуда Пезешкиана разделена на две части. 28 июля Хаменеи официально утвердил Масуда Пезешкиана в должности президента страны, а 30 июля его приведут к присяге. Участие в мероприятии принимали делегации 80 стран: Энрике Мора – заместитель главы внешней политики Жозепа Борреля, Джеральдо Алкмин – вице-президент Бразилии, Вячеслав Володин – спикер Государственной думы России, а также премьер-министр Ирака Мохаммад Шиа аль-Судани, премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф, сообщил член президиума иранского Меджлиса (парламента) Моджтаба Юсефи. Участие принимал и министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов, который также является председателем туркмено-иранской комиссии по экономическому сотрудничеству. Соответствующее распоряжение накануне подписал президент страны Сердар Бердымухамедов. Сам он предпочел остаться дома, ограничившись поздравлениями по телефону. Впрочем, он пригласил иранского коллегу посетить с визитом Ашхабад. Аналогично поступили и другие лидеры центральноазиатских государств. Пезешкиана ждут в Астане, Ташкенте, Душанбе и Бишкеке.

Как сказал «НГ» эксперт по Центральной Азии Сердар Айтаков, отношения Туркменистана и Ирана в целом можно назвать ровными и добрососедскими, временами осложняющимися «ситуативными недоразумениями» по вопросам пересечения границы, в первую очередь большегрузами. «Ведь Туркменистан является воротами в Иран и Персидский залив практически для всей Центральной Азии. Учитывая намерения России резко усилить развитие транспортного коридора Север–Юг, следует отметить, что именно Туркменистан и его отношения с Ираном могут стать ключевыми в этих планах. Железнодорожный переход Серахс между Туркменистаном и Ираном давно действует и уже используется в том числе и Россией для железнодорожных перевозок как в Иран, так и далее, до Персидского залива и в Индию», – отметил Айтаков.

Эксперт считает, что особую значимость эти взаимоотношения могут сыграть и в газовой политике как Туркменистана, так и России. В частности, «Газпром» за последнее время подписал несколько соглашений с Тегераном о развитии газовой отрасли Ирана и поставках в Исламскую Республику российского газа.

«Туркменистан, в свою очередь, на днях подписал с Тегераном одно из ключевых соглашений о поставках 10 млрд куб. м газа в Иран, в том числе и с прицелом на дальнейшее их наращивание с месторождения «Довлетабад» через Иран в Ирак по системе своп (SWAP). По этому соглашению купли-продажи газа иранская сторона является единственным покупателем туркменского газа и должна возвести на туркменской территории три компрессорные станции и проложить новую линию газопровода. Как это все согласуется с намерениями «Газпрома», ясно не до конца, к «Довлетабаду» подходит одна из веток еще советской системы Средняя Азия – Центр, которую можно использовать в реверсном режиме, как сейчас делает «Газпром» в интересах Узбекистана, по другой ветке с возможностью поставок российского газа в Иран по туркменской территории, но через еще советскую трубу», – подчеркнул Айтаков.

«Такой же туман в личных отношениях лидеров Туркменистана с иранскими коллегами – Национальный лидер туркменского народа Гурбангулы Бердымухамедов сразу после гибели в авиакатастрофе президента Раиси прибыл в иранское посольство в Ашхабаде и воздал соответствующие почести. Но вот его визит в Иран на похороны президента Раиси власти Туркменистана старались не афишировать, как и неучастие собственно президента Туркменистана Сердара Бердымухамедова в траурных мероприятиях», – напоминает Айтаков. Туркменские наблюдатели связывают это с «особой тактикой» поведения в отношении Ирана, разработанной туркменским визирем иностранных дел Рашидом Мередовым, предполагающей мягкое дистанцирование президента от тех контактов, которые могут скомпрометировать его в глазах Запада, на контакты с которым сам Мередов возлагает огромные надежды.