Виктория Панфилова
Реджепу Тайипу Эрдогану по строительству газопровода через Каспий придется договариваться с экс-президентом Гурбангулы Бердымухамедовым. Фото с сайта www.tccb.gov.tr
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе своего визита в Ашхабад в начале декабря обсудит с лидерами Туркменистана и Азербайджана проект предложенного Россией газового хаба. Анкара, воодушевленная примером «зерновой сделки», решила применить ее основные принципы как лекало на энергетическом поле. Это затронет ряд проектов, начиная от канувшего в Лету Nabucco и заканчивая Южным газовым коридором (ЮГК), основной частью которого является Трансанатолийский трубопровод (TANAP) из Азербайджана в Турцию и его продолжение в Европу – Трансадриатический газопровод (TAP).
«Надеюсь на хорошие результаты переговоров в Ашхабаде», – сказал Эрдоган на брифинге в Стамбуле 14 ноября. Идея создания газового хаба в Турции прорабатывается уже не один год (см. «НГ» от 20.06.21). И только после изменившейся конъюнктуры она обретает реальные очертания. Не случайно на саммите Организации тюркских государств (ОТГ) в Самарканде Эрдоган, оценивая энергетический потенциал региона, отметил, что ЮГК спроектирован как четвертая артерия для транспортировки газа в Европу. «Этот коридор, основу которого составляет TANAP, может быть расширен за счет дополнительных поставок газа. Каспийский бассейн – первый источник, который приходит на ум», – заявил Эрдоган.
Руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде считает, что Эрдоган на переговорах в Ашхабаде предложит вернуться к вопросу строительства Транскаспийского газопровода. «Пойдет ли Ашхабад на реализацию этого проекта – вопрос, решение которого упирается в маркетинг в изменившихся условиях. После того как цена на газ в Европе существенно увеличилась, можно предположить, что проект Транскаспийского газопровода окупаем. Осталось создать консорциум, который взял бы на себя решение финансовых вопросов. Политическое решение можно принять, но нужны экономические гарантии. Печальная участь Nabucco говорит о том, что можно принять декларации, организовать встречи, но когда в проекте нет коммерческих структур, говорить о его реализации сложно», – сказал «НГ» Велизаде. Эксперт не исключает, что в ближайшие месяцы интересанты в лице коммерческих структур появятся.
«Второй вопрос, который нужно решить, – в каких объемах будет транспортироваться газ в Европу, на каких условиях и насколько нынешняя инфраструктура позволит перекачивать дополнительные объемы газа», – отметил Велизаде. Речь идет о Южном газовом коридоре, пропускная способность которого 31 млрд куб. м. По его мнению, из них более 20 млрд куб. м будет отведено азербайджанскому газу, около 10 млн куб. м – туркменскому газу. Но опять же все зависит от экономических расчетов, которых пока нет.
Эксперт по Центральной Азии Сердар Айтаков считает, что можно автоматически «пристегнуть» существующий газопровод из Азербайджана к идее «газового хаба», но для использования инфраструктуры TANAP/TAP в увеличении поставок есть целый ряд ограничений. «Первое – пропускная способность. Эксперты заявляют о возможности ее наращивания, но понятно, что без физической постройки нового трубопровода, будь то под гипотетическое увеличение добычи газа в Азербайджане или для прокачки туркменского газа в существенных объемах, не обойтись. Второе ограничение связано с реальными, а не декларируемыми запасами газа в Азербайджане. Сейчас для исполнения своих обязательств перед европейскими потребителями Азербайджан вынужден закупать туркменский газ через Иран, по своп-соглашению (до 3 млрд куб. м в год) (см. «НГ» от 10.04.22). Третье и очень существенное ограничение – отсутствие каких-либо подвижек в организации строительства Транскаспийского трубопровода, посредством которого стала бы возможной поставка существенных объемов газа из Туркменистана», – сказал «НГ» Сердар Айтаков. Он перечислил, что это и целый ряд правовых вопросов, связанных с трансграничной постройкой трубы через Каспий, а также и ряд вопросов, связанных с юридическим оформлением всей цепочки продажи газа, заключением контрактов с покупателем и транзитерами, поиском денег на финансирование строительства, определением оператора (или лидера) строительства и т.д.
По словам Айтакова, предыдущий опыт показывает, что все благие намерения упирались в отсутствие политического решения как минимум, даже не достигая стадии практического обсуждения всех нюансов реализации проекта.
Эксперт обратил внимание на еще одно ограничение, которое связано с необходимостью оценки возможностей Туркменистана поставлять газ к указанному месту в декларируемых объемах. Считается, что Туркменистан проложил трубопровод «Восток–Запад» от крупных месторождений внутри страны до Каспийского побережья. Туркменские власти заявляли о том, что компрессорная станция Белек на побережье Каспия готова поставлять до 30 млрд куб. м в год в западном направлении, то есть через планируемый Транскаспийский трубопровод. Так ли это на самом деле, никто, кроме туркменских властей, не знает. И для начала предметных переговоров даже нулевого цикла требуется проведение аудита как реальных запасов ресурсной базы, так и пропускной способности трубопроводной системы «Восток–Запад» на территории Туркменистана.
«Безусловно, определяющую роль в реализации планов доступа к туркменскому газу будет играть политическая конъюнктура текущего момента. На встрече в конце прошлого года между ЕС и правительством Туркменистана европейскими переговорщиками было заявлено, что потребности в газе у ЕС снижаются и Туркменистану требуется диверсифицировать свою экономику, в первую очередь в планах по поставкам энергоносителей (см. «НГ» от 28.10.21). Это властями Туркменистана было воспринято однозначно как намек на отказ в покупке газа в будущем, даже ближайшем. Более того, переговорная позиция ЕС была «отягощена» жесткими требованиями по сокращению выбросов метана в атмосферу с территории Туркменистана, которые достигают катастрофических масштабов, и требованиями соблюдения прав человека, отсутствие прогресса в соблюдении которых служит препятствием для заключения торгово-экономического соглашения между ЕС и Туркменистаном.
«У туркменских властей может возникнуть соблазн «растворить» все эти предварительные требования в азербайджанском и российском газе – при смешении в «турецком хабе», да и выдвигались эти требования до начала драматических событий на энергетических рынках Европы. Можно сказать, что ситуация была обнулена. Но с тех пор произошли события, которые некоторые наблюдатели окрестили «российским разворотом» в туркменской политике (см. «НГ» от 02.11.22), что, безусловно, является преувеличением, но то, что правящая туркменская династия сделала выводы из заявленной позиции Европы, очевидно», – сказал Айтаков.
С президентом Ильхамом Алиевым Эрдоган, по мнению Ильгара Велизаде, обсудит вопросы использования газовой инфраструктуры Азербайджана. «Речь пойдет о пошлинах, которые будет получать страна-транзитер. Если эти пошлины Баку устроят, то я думаю, что проблем не будет». Азербайджан, являясь оператором газопроводной сети, предоставляет другим странам возможности поставок газа в Европу, но может заполнить трубу и самостоятельно за счет введения энергетических мощностей по возобновляемым источникам энергии. Газ, который идет на внутреннее потребление, будет перенаправляться на внешние рынки», – пояснил Велизаде.
Не добавляет позитива идее «турецкого газового хаба» и ситуация в самой Турции ввиду приближающихся выборов и связанных с ними предвыборных обещаний, часто принимающих гипертрофированный вид. Эрдогану нужны существенные победы на внешнем контуре, особенно после того, как не случился анонсированный переход Туркменистана из статуса наблюдателя в действительные члены ОТГ, и где был заблокирован прием Турецкой республики Северного Кипра в число стран – наблюдателей ОТГ, с чем лично президент Эрдоган связывал большие планы и надежды.
