В рядах тбилисской оппозиции заподозрили "троянцев"

Шалва Нателашвили стал резкими заявлениями создавать дискомфорт своим политическим союзникам. Фото с сайта www.radiotavisupleba.ge

Парламент Грузии утвердил поправки к Конституции, и, таким образом, по итогам выборов 31 октября высший законодательный орган страны будет состоять из 120 депутатов, избранных по партийным спискам, и 30 мажоритариев против прежних 77 плюс 73. В голосовании не участвовали оппозиционные «Национальное движение» (НД) и «Европейская Грузия», в качестве условия отказа от своего бойкота настаивавшие на освобождении Гиоргия Руруа – акционера оппозиционного телеканала «Мтавари архи» («Главный»), задержанного за незаконное ношение огнестрельного оружия.

Парламентскому большинству «Грузинской мечты» (ГМ) только своих голосов для утверждения поправок не хватало. Но оно сумело заручиться поддержкой умеренной оппозиции и тем самым предотвратить обвинения в срыве политического соглашения по выборам, а также вероятный всплеск внутриполитической напряженности.

Председатель парламента Арчил Талаквадзе произошедшее назвал «еще одним важным шагом на пути к демократическому развитию Грузии и выполнению взятых на себя демократических обязательств». «Мы продемонстрировали общественности и партнерам, что готовы… провести свободные, демократические и прозрачные парламентские выборы в октябре 2020 года», – заявил Талаквадзе, поблагодарив всех, кто поддержал конституционные изменения, а также зарубежных дипломатов, при посредничестве которых власть и оппозиция 8 марта подписали меморандум по выводу страны из разразившегося политического кризиса.

Собственно, второй пункт меморандума стал причиной бойкота голосования со стороны НД и ЕГ. Он подразумевал освобождение политзаключенных, к которым оппозиция причисляет Гиоргия Руруа. Однако Руруа остался за решеткой: суд отказался удовлетворить даже ходатайство об изменении меры пресечения под залог. Возможно, у оппозиции был некий план по повышению в стране политического градуса, если бы конституционные поправки не были утверждены. Но этого не произошло, и НД и ЕГ оказались в двусмысленном положении: несколько месяцев они устраивали уличные акции с требованием изменить избирательную систему и сами же за поправки голосовать не стали под сомнительным предлогом невыполнения властями взятых обязательств.

В целом действия оппозиции, объявившей о наступлении на ГМ и ее лидера Бидзину Иванишвили единым фронтом и регулярно собирающейся в офисе Лейбористской партии для консультаций, не могут не вызывать вопросов. Пестрейшую палитру противников власти трудно представить реально объединенной, настолько различные силы собрались в этом лагере. Это и упоминавшиеся НД и ЕГ, все различия между которыми сходятся в отношении к экс-президенту Грузии Михаилу Саакашвили: «националы» считают его своим реальным лидером, тогда как «европейцы» – фигурой, раздражающей электорат, а потому дистанцируются от него. Это и экс-министр обороны Ираклий Окруашвили со своей партией, точное количество членов которой не возьмется назвать никто. Это другие малочисленные партии, отпочковавшиеся от «Единого национального движения» и отличающиеся друг от друга именами своих создателей и лидеров. Это и экс-спикер парламента Нино Бурджанадзе, которую ее сегодняшние союзники недавно называли «агентом Кремля», но ныне не заостряют на этом внимания. Это и ультралиберальная «Гирчи» («Шишка»), и целый ряд организаций, в названиях которых фигурирует определение «демократическая», и некогда влиятельная Лейбористская партия, распахнувшая двери офиса для проведения консультаций и выработки стратегии для борьбы с Иванишвили.

От разрекламированного поначалу единства не осталось следа задолго до избирательной кампании. Все более редким гостем в офисе лейбористов стала «Гирчи». Об отходе от оппозиционного лагеря объявил журналист Алеко Элисашвили со своим «Гражданским движением», объяснивший свои действия чуть ли не политической аллергией на большинство союзников. В целом создается впечатление, что НД и ЕГ – несомненно сильнейшие оппозиционные партии – уже и не рады слепленному «единому фронту борьбы с Иванишвили»: чуть ли не каждое предложение, чуть ли не каждого кандидата по мажоритарному округу приходится протаскивать с боем. Даже так называемые партии-прилипалы, самостоятельно ни на что сегодня не способные, по любому вопросу имеют «свое особое мнение», выторговывая себе хоть какие-то мелочи. И кажется, «особняком» становится хозяин оппозиционных посиделок Шалва Нателашвили – лидер Лейбористской партии.

Нателашвили, последними своими заявлениями словно специально дискредитирующий оппозицию в глазах международного сообщества. Недавно он обрушился с резкой, далекой от дипломатии критикой на президента Азербайджана Ильхама Алиева и его супругу, «отнимающих у Грузии исторические территории» (см. «НГ» от 09.06.20). Теперь же объектом его критики стал посол Германии в Грузии Хуберт Книрш, участвовавший в упомянутых выше переговорах между властью и оппозицией, которые завершились подписанием меморандума.

Посол заявил журналистам, что не понимает нежелание оппозиции участвовать в голосовании по поправкам, поскольку, по его словам, в подписанном меморандуме нет ни слова об освобождении Гиоргия Руруа или ранее помилованных президентом Грузии экс-мэра Тбилиси Гиги Угулава и бывшего министра обороны Ираклия Окруашвили, «хотя их имена и звучали во время переговоров». В ответ Нателашвили назвал посла прислужником «Грузинской мечты», находящимся на финансировании Иванишвили, и призвал Берлин отозвать Книрша. По мнению лидера лейбористов, из-за таких, как посол Германии, Европа так и не дала надлежащей оценки действиям России против Грузии, сама Грузия не может восстановить территориальную целостность и «не вступает в НАТО из-за позиции Германии».

Отдуваться за Нателашвили и приносить извинения пришлось спикеру парламента Арчилу Талаквадзе. Попутно он призвал представителей оппозиции дать адекватную оценку выпаду своего соратника против посла «самой влиятельной страны в ЕС». Между тем, анализируя последние события, в экспертных кругах стали намекать о «троянском коне» в рядах оппозиции. И возможно, не одном.