КАРТ-БЛАНШ. Карабахский конфликт в кривом зеркале

Фото пресс-службы президента Азербайджана

Мирное разрешение нагорнокарабахского конфликта уже поглотило более 20 лет и требует все больше и больше. Если обе армянские стороны проявляют готовность работать над предложениями посредников-сопредседателей Минской группы (МГ) ОБСЕ (Россия, США, Франция), то официальный Баку и не стремится к этому, а наоборот, пытается так или иначе срывать инициативы посредников или тем или иным способом затянуть их рассмотрение.

Более того, президент Азербайджана Ильхам Алиев по-прежнему прибегает к угрозам возобновить военные действия. «Мы в любое время способны решить вопрос военным путем», – заявил он на днях на расширенном заседании кабинета министров. Складывается впечатление, что нынешнее руководство Азербайджана никак не может выйти на реалистические оценки важнейших факторов: «цены» нового военного конфликта для собственного народа и всего региона, его последствий. Хотя, казалось бы, просчеты прежнего руководства Баку, уроки карабахской войны 1991–1994 годов весьма поучительны. Ведь как раз нежелание прекратить военные действия, как того требовали резолюции Совета Безопасности ООН, переоценка собственных возможностей и привели к столь прискорбной теперь потере контроля над семью азербайджанскими районами вокруг Нагорного Карабаха.

К «промашкам» Баку стоит отнести и нередкое недостаточно серьезное отношение к документам по карабахскому урегулированию, подписанным с его участием. Казалось бы, ответственные сотрудники МИД Азербайджана, официально высказываясь о таких документах, должны быть предельно достоверны и аккуратны. Не тут-то было! В недавнем интервью глава пресс-службы МИД АР Хикмет Гаджиев немало рассуждает о соглашении 1994–1995 годов и даже о каком-то приложении к нему. Уже в обозначении соглашения явная неточность. Такого единого соглашения не было. На самом деле есть два соглашения: о прекращении огня с 12 мая 1994 года и об укреплении режима прекращения огня от 4 февраля 1995 года. Оба эти соглашения подписаны всеми сторонами конфликта, причем как бессрочные. Последнее соглашение долго вообще игнорировалось азербайджанской стороной. Возможно, поэтому его и «слили» с соглашением 1994 года.

Что же касается специального приложения к «совмещенному» Гаджиевым соглашению 1994–1995 годов, которое, по его словам, будто бы является составной частью соглашения, что-то я как автор обоих проектов никак не припомню. А если сказать откровеннее, никакого приложения ни к первому соглашению, ни ко второму не было – это просто выдумка. Остается лишь гадать, чем она порождена: невысоким профессионализмом и личным сумбуром бакинского дипломата или умышленным искажением ситуации тамошними властями в поисках сомнительных пропагандистских выгод и обмана читателя. В этом лихом контексте неудивительно и псевдообвинение в адрес министра иностранных дел Армении в том, что тот представляет соглашение 1994–95 годов в искаженном виде.

Как уже отмечалось, не отличается конструктивностью отношение бакинского руководства к инициативам сопредседателей МГ ОБСЕ. Практически блокированы предложения об отводе снайперов с передовых позиций, о проведении расследования инцидентов и его механизме, об осуществлении мер доверия и другие, которые могли бы содействовать нормализации обстановки вдоль линии соприкосновения и продолжению переговорного процесса. Причем нередко для этого изобретается лицемерная тактика, чтобы создать ложное впечатление, будто бы Баку готов положительно отнестись к инициативам сопредседателей или еще изучает их, чтобы потом отречься от этого и выйти на их неприемлемость. Эти уловки имеют целью прежде всего прикрыть свой негативизм.

Например, механизм расследования инцидентов азербайджанская сторона считает применимым лишь в ходе вывода армянских сил с занятых ими территорий. Будто до этого инцидентов вообще не было  и быть не может. Установка Ильхама Алиева свести карабахское урегулирование лишь к выводу армянских войск наивна и просто нереалистична. Совершенно ясно, что вывод войск может произойти лишь в общем контексте с решением таких вопросов, как надежное закрепление прекращения огня и военных действий и новый статус Нагорного Карабаха.

Упорное непонимание этой очевидности делает позицию данной стороны конфликта довольно ущербной и даже внутренне болезненной. Гораздо реалистичнее тезисы заявления Совета глав государств СНГ от 15 апреля 1994 года, принятое с прямым участием президентов Азербайджана и Армении. Там была определена очередность основных шагов урегулирования карабахского конфликта. Позиция Ильхама Алиева абсолютно несовместима с установками глав государств СНГ, принятыми перед прекращением огня при посредничестве России.