Светлана Гаврилина О том, что 10 000 белорусских рублей с 1 июля превратятся в 1 рубль, а сторублевая бумажка сменится 1 копейкой, белорусы знали уже полгода. Они уже обсудили дизайн купюр и монет, посмеялись – если раньше каждая девушка могла выйти замуж за миллионера, сейчас эта лафа прекратится. Да и деноминация здесь уже в третий раз: так, давно канули в вечность пресловутые «зайчики» и «белочки», красовавшиеся на первых купюрах белорусского независимого государства.
За четверть века население научилось производить в уме сложные вычисления, не смущаясь обилием нулей – практически любой белорус легко переведет мысленно любую сумму в доллары–евро или назад. К тому же старые деньги будут ходить до конца года, а на ценниках уже давно цены писали и в старых, и в новых. В том числе и у российских гостей была возможность уяснить: только что нашу 1000-рублевую купюру меняли на 200-тысячную плюс несколько бумажек номиналом помельче. И это еще гуманно – могли дать просто пухлую пачку «многотысячных». А сейчас – 30 здешних рублей с монетками-копейками.
Нет, соседская экономика не совершила внезапного взлета – что в старых, что в новых цифрах белорусская валюта не очень стабильна, судя по данным торгов. В этом смысле ничего не изменилось. Но сегодняшний белорусский опыт отличается от предыдущего. Ведь прежде не было банкоматов, карточек и массовых онлайн-платежей. И вот тут есть повод задуматься на примере соседей: случись такое у нас – каким образом будет решаться или предупреждаться «временная проблема»?
В конце июня пришло SMS от белорусской родственницы: «С 30 июня, со второй половины дня временно прекращается работа банкоматов и платежных терминалов, плата карточками не будет приниматься. У расчетно-кассовых центров будет перерыв в работе. Все будет перестраиваться под новые деньги. Возможны проблемы до 4 июля».
Люди бросились снимать наличные, оплатив заранее все, что можно оплатить карточками. Кто-то побежал это делать в последний момент. Во многих банкоматах кончились деньги, к тем, где они остались, возникли очереди. В Минске было проще, в райцентрах и особенно в деревнях – сложнее. Многие не успели снять деньги и купить продукты – все же не в каждой деревне есть банкомат. А как быть гостям или тем гражданам, кто в эти дни был вне страны и вернулся как раз в роковой день? Вот нам как раз 30 июня вечером нужно было пересекать польско-белорусскую границу при отсутствии как старых, так и, разумеется, новых белорусских денег. (За последние годы почти не доводилось держать в руках белорусскую валюту – если здесь в каждом сельпо принимают VISA и MasterCard, зачем мучиться с ворохом бумаги?)
…Со стороны Польши в обменнике белорусских рублей уже совсем не было, даже по самому скверному курсу. Карточки временно стали бесполезными кусками пластика, валюта – где на сутки, где и дольше – просто бумажками. Но предупрежденный вооружен: вся пища на три ближайших дня, включая хлеб и макароны, была куплена в Польше. В этот раз, похоже, и белорусские таможенники не особо присматривались к содержимому багажников и салонов – хотя с апреля здесь введены новые ограничения по весу и цене товара при поездках чаще, чем раз в три месяца. А также, как и у нас, нельзя ввозить сырое мясо и еще много чего.
Но бензин! В Польше он вдвое дороже, с «той стороны» белорусы заправляются только при самой жесткой необходимости и так, чтобы на обратном пути хватило до ближайшей заправки «Беларуснефть». Говорю в пространство: «Эх, где бы взять немножко старых денег! Раньше были такие милые валютчики, а теперь их извели…» Из соседней машины откликается девушка: «А у вас доллары? Моей бабушке они всегда нужны». Бабушка – сухопарая, с волосами, заплетенными в косу, в клетчатом старомодном платье, по виду бывшая сельская учительница, берет у меня бумажки в 5 и 1 доллар, отсчитывает мне белорусские тысячи по курсу: «Трэба ж вас ратаваць» (надо же вас спасти). Ей, впрочем, все равно выгоднее купить валюту с рук, а незаконной валютной операции здесь пока еще нет, мы не проехали границу. А доллары пожилое поколение действительно покупает здесь при любом удобном случае.
На заправке ждет приятный сюрприз: здесь карточки принимают и будут принимать до ночи, но ночью будет перерыв и продавать бензин не будут вообще, в том числе за наличные. К кассе очередь. Мы успели за полчаса до перерыва, а «бабушкины» наличные планируем на мобильную связь утром. С этим – сложнее.
1 июля в Минске с утра уже заработали некоторые банкоматы, но вне столицы хуже. Под Гродно объезжаем ближние банки и почты. Банкоматы некоторых банков выдают старые купюры, но операции по платежам недоступны. Сами банки закрыты. На почтах плату не берут «до особого распоряжения». В контактном центре мобильной компании советуют купить за наличку карточки пополнения баланса. Нашли эти карточки в четвертом по счету салоне связи – в остальных кончились. Все торговцы с высокомерным упреком говорят: «Ну банки же предупреждали…»
Но вот все в порядке. Баланс пополнен, 2 руб. 40 коп. То есть чуть больше 60 российских рублей. После пяти-, шестизначных чисел странно, но придется привыкать. Привыкают и продавцы магазинов – им предписано называть суммы в новых, даже если и получают за товар, и выдают сдачу старыми. Новых почти ни у кого еще нет. Работает обменник на вокзале, наконец держим в руках красивые бумажки, похожие на евро, и монетки: на реверсе очень напоминают советские копейки – герб Белоруссии внешне почти герб СССР, а вот лицевая сторона с необычным орнаментом.
«Ой, новые! Еще не видела!» – восклицает продавщица в супермаркете (уже конец дня). Но ей пока легче считать старыми тысячами и сотнями. В книжном персонал сбегается посмотреть на красивую десятку: «И точно как евро!» Зато очкастая юная кассирша в привокзальном гастрономе непринужденно называет цену в рублях и копейках, гордо объясняя: «А я уже с утра привыкла!»
К вечеру следующего дня, 2 июля, карточки стали принимать не только в городе, но и в сельских магазинах. Однако повсеместно висели объявления с рекомендацией расплачиваться все же наличными – до 4 июля возможны перебои. Деноминация свершилась. Разумеется, все ждут роста цен, как в любом государстве при любых манипуляциях с денежной системой. Зато вместо погоды у белорусов есть глобальная тема для беседы. И шуток: «Доллар-то как упал! Всего два рубля!» А меня не оставляет мысль: случись деноминация у нас, когда я буду возвращаться из Шенгена через просторы Псковщины, отрубись все банкоматы и терминалы на трассе – найдется ли спасительница-бабушка, которой очень нужны доллары?
Гродно–Санкт-Петербург
Дарья Гармоненко