Александр Гущин
Фото Reuters
Исполняется год с момента избрания Петра Порошенко президентом Украины. Год у власти – знаковая дата для любого политического лидера, тем более для украинского, который принял руководство страной в крайне непростой период, сочетающий в себе серьезное обострение отношений с Россией, вооруженный конфликт в Донбассе и тяжелый социально-экономический кризис. Каковы же итоги прошедшего года?
С точки зрения развития экономики результаты более чем скромные. Украина не смогла за последний год сколько-нибудь серьезно продвинуться на пути реформ. Безусловно, в условиях фактически полувоенного положения сделать это было сложно, хотя никто не отменял задач по переформатированию экономики и системы госуправления.
Кстати, именно ситуация в Донбассе зачастую используется украинскими государственными деятелями для оправдания невозможности провести быстрые реформы. Однако эти объяснения в условиях катастрофического положения экономики вряд ли уместны. Украина не смогла не только реализовать что-то серьезное с точки зрения реформирования экономики, но и толком не приступила к реформированию системы госуправления. Госрасходы по итогам прошлого года составили 53% ВВП, что является недопустимо высоким показателем. Нацбанк Украины прогнозирует падение ВВП в 2015 году в 7,5%. Сейчас ВВП Украины составляет только 36% от того уровня, который она имела в момент распада СССР.
Международный валютный фонд одобрил 17,5 млрд долл. для Украины, выделяемых по программе «Механизм расширенного кредитования». Однако значительная часть средств, получаемых через кредиты, должна пойти на обслуживание долга. Кроме того, пока не решен вопрос с его реструктуризацией. Безусловно, дефолт Украины невыгоден кредиторам, и соглашение – скорее всего через введение льготного периода и ряда других механизмов – будет заключено, но доверие к украинской финансовой системе и чиновникам падает и на Западе. В этом контексте характерны слова бывшего посла США в Украине Джона Хербста, который заявил, что в стране «в списке коррупционеров есть даже те лица, которые очень хорошо умеют говорить «языком реформ» со странами Запада, преуспевая при старой системе».
Процесс деолигархизации в Украине, который активно обсуждается некоторыми местными экспертами, также явно буксует. Временная, но ощутимая победа президента над своим политическим противником Игорем Коломойским в этом контексте – событие, конечно, важное, но само по себе оно не переформатирует структуру украинской элиты. Превращение олигархов в крупный бизнес, о котором так часто говорят в последнее время в Украине, пока не просматривается. Последние откровения Дмитрия Фирташа свидетельствуют о том, что осенью во время местных выборов предстоит очередная серьезная схватка.
Несмотря на явное ослабление позиций премьера Арсения Яценюка и разговоры о его возможной отставке осенью, а также о возможных новых выборах в Верховную раду, позиции президента также могут быть под серьезным ударом. И появление компромата на Порошенко в американских СМИ, и слова госсекретаря Джона Керри в Сочи, адресованные лично украинскому президенту, о необходимости строгого выполнения Минских соглашений – все это является серьезным напоминанием о том, что кредит доверия не вечен.
С точки зрения строительства новой армии государству удалось поставить под контроль добровольческие батальоны, идет процесс их слияния с частями регулярной армии, следовательно, происходит централизация управления вооруженными силами. Если принимать во внимание, что украинская армия в начале кампании в Донбассе фактически не существовала как серьезная боевая единица, то сейчас ситуация ценой колоссального напряжения сил несколько выправилась, несмотря на тяжелые поражения, сохранение серьезной коррупционной составляющей и недостатки мобилизационной кампании. В значительной степени эти изменения произошли из-за высокой степени консолидации украинского общества вокруг идеи «отражения внешней угрозы».
Вместе тем говорить о качественных изменениях не приходится. Косвенно это подтверждается негативными отзывами американских инструкторов об украинской армии. Инструкторы вынуждены обучать украинских военных базовым навыкам. В этих условиях поставки летального оружия вызывают вопросы не только с политической точки зрения, но и с точки зрения эффективного использования этого оружия.
За год так и не завершено расследование событий на майдане, не сделано почти ничего для децентрализации системы управления. Закон о люстрации остается одним из самых спорных нормативных актов. Что касается декоммунизации и праздника Победы, то власти пытаются неконфликтно соединить две идеологемы – советско-российскую и европейскую. Однако идея отрицания нацизма вряд ли сочетается с героизацией Украинской повстанческой армии (УПА, включенной Роскомнадзором в список запрещенных в России организаций), которая получает от президента благодарности за борьбу с фашизмом, хотя и не внесла в нее серьезного вклада. Нет никаких свидетельств крупных столкновениях немцев и частей УПА в отличие, например, от карательных операций УПА против польских деревень в ходе «деполонизации» Волыни и боев с партизанами.
Безусловно, за год президентства Порошенко удалось остановить процесс полного развала системы госуправления и единого государства. Распространение ирредентистских идей на юге и востоке страны не приобрело массового характера. Это и результат консолидации значительной части общества вокруг идеи «противодействия внешнему вторжению» с декларированием приверженности идее европейского пути, и следствие поддержки нового руководства Украины со стороны силовиков. Вместе с тем это было бы невозможно без серьезной внешней политической поддержки, и Порошенко сделал много для интернационализации украинского вопроса. Однако сегодня помимо деклараций о европейском векторе и запущенного процесса декоммунизации перед страной стоит неизбежная задача сосредоточиться на реформе госуправления и экономических преобразованиях во избежание окончательной деградации существующей системы.
