Саакашвили и Иванишвили обойдутся без потрясений

Проигравший и победитель, кажется, договорились.
Фото Reuters

Во вторник в президентском дворце в Тбилиси состоялась встреча главы Грузии Михаила Саакашвили с кандидатом в премьер-министры Бидзиной Иванишвили. Предварительная информация о полной закрытости переговоров не совсем соответствовала действительности. Лидеры главных политических сил сегодняшней Грузии – «Единого национального движения» (ЕНД) и «Грузинской мечты» (ГМ) – начали встречу в присутствии членов рабочих групп своих партий, ведущих диалог по вопросам передачи власти. Этому же были посвящены их переговоры.

Встреча Саакашвили и Иванишвили стала их первой с того дня, когда Бидзина Григорьевич объявил о своем выходе на политическую арену. Во всяком случае, первой, о которой стало известно общественности. Противники поприветствовали друг друга рукопожатием. Простой общепринятый жест тут же снял напряженность, с которой общество ожидало эту встречу и которая еще накануне стояла под вопросом. Лидеры соперничавших на парламентских выборах политических сил столько наговорили в ходе агитационной кампании, что, казалось, все мосты сожжены и спокойного диалога между ними быть не может по определению. Во вторник утром дополнительную интригу внес один из лидеров «Грузинской мечты» Вахтанг Хмаладзе, которого Иванишвили накануне назвал «возможным будущим кандидатом в президенты страны». Несмотря на то что члены переговорных групп ЕНД и ГМ называли свои встречи продуктивными, Хмаладзе заметил, что «процесс передачи исполнительной власти может стать болезненным». «До вступления в полномочия нового правительства, которое произойдет в течение нескольких недель, Саакашвили уже принял два очень сомнительных решения о переводе в подчинение спецслужбы госохраны Агентства гособеспечения и Агентства правительственной спецсвязи и информации. Я считаю, что эти структуры целенаправленно выводятся из подчинения правительства», – заявил он журналистам. Хмаладзе также напомнил, что, согласно данным ряда СМИ, президент намерен в ближайшие дни назначить губернаторов в регионах, играя этим на опережение работы нового парламента, который будет комплектовать правительство, которое, в свою очередь, возьмет под контроль институт губернаторов. «Эти решения не соответствуют декларированным заявлениям Саакашвили о безболезненной передачи власти», – считает Хмаладзе.

Однако опасения эти, возможно, были преувеличены. Во всяком случае, по завершении переговоров Саакашвили и Иванишвили отпустили взаимные, хоть и сдержанные, комплименты. Президент в комментарии для прессы еще раз подчеркнул, что не собирается чинить препятствия новой власти. А Иванишвили обещал не допустить преследования по политическим мотивам. «Хорошо, что мы смогли встретиться и что Саакашвили это смог после тех заявлений, которые делались в процессе выборов и в конце. Этим мы показали, что являемся культурным народом, начинаем новую жизнь и будем обходиться с нашими оппонентами достойно», – заявил Иванишвили.

Как сказал «НГ» политолог Паата Закареишвили, кандидатуру которого Бидзина Иванишвили выдвинул на пост госминистра по реинтеграции, «сейчас проблемы в процессе передачи власти пока не ощущаются». «Все идет достаточно гладко. Возможно, «националы» начнут активное противодействие ближе к президентским выборам. Сейчас же саботажа с их стороны нет», – сказал «НГ» Закареишвили.

Тбилиси должен идти навстречу абхазскому и осетинскому народам

Известный грузинский конфликтолог, многие годы занимающий абхазской и югоосетинской проблематикой Паата Закареишвили в новом правительстве получит пост госминистра по реинтеграции. Он считается приемлемой для Абхазии и Южной Осетии кандидатурой для переговоров. О целях и задачах на новой должности Паата Закареишвили рассказал в эксклюзивном интервью обозревателю «НГ» Юрию Симоняну.

– Муссируются слухи о том, что название вашего офиса будет изменено на «министерство по урегулированию конфликтов». Это связано с желанием не раздражать партнеров по переговорам или чисто косметическая перемена?

– Сегодня министерство вобрало в себя многие функции, которые касаются реинтеграции. Например, оно занимается вопросами национальных меньшинств, проживающих в Грузии, вопросами депортированных в 1940-х годах турок-месхетинцев и другими, действительно касающимися реинтеграции. Но реалии в наши дни немного другие, и основной нагрузкой министерства должно стать то, из-за чего оно было создано изначально – разрешение конфликтов. Когда заработает новый парламент вопрос о переименовании будет поставлен. Я бы инициировал пересмотр названия. Но с другой стороны сейчас не до формальных изменений. Можно переименовать все что угодно, но суть оставить прежней. А нужно что-то делать, времени упущено немало. Хотя повторю, нынешнее название министерства мне лично создает дискомфорт.

– Ваших визави – представителей Абхазии, Южной Осетии, их покровителя – Россию, крайне раздражает грузинский Закон об оккупированных территориях. Будет ли он аннулирован, пересмотрен или тоже переименован?

– Тут как раз название соответствует положению дел. Некоторые его положения стоит пересмотреть. Вероятно, они будут пересмотрены после обсуждений в том числе и с оппозицией, таким образом, чтобы жители Абхазии и Южной Осетии почувствовали на себе перемены в лучшую сторону. Как бы Россию не раздражал этот закон, считаю, что оккупация Абхазии и Южной Осетии по международному законодательству состоялась. По международному праву эти территории являются частью Грузии. Все международные организации однозначно признают это, и многие страны мира также признали, что налицо оккупация с российской стороны. Грузинская сторона в лице президента Саакашвили не вела себя лучшим образом. Я очень часто критиковал власти и сейчас могу их критиковать, но и Россия не вела себя подобающим образом. Лидеры и Грузии, и России допустили очень много непростительных ошибок, которые сейчас трудно исправить на словах. Мне кажется, Россия должна показать, что с победой «Грузинкой мечты» могут быть созданы новые условия для российско-грузинских отношений. Если со стороны России появится динамика, думаю, можно будет на новом уровне наладить наши отношения. Но сегодня по международному праву эти территории считаются грузинскими, и пока там находятся российские войска без согласования с официальным Тбилиси, они будут называться оккупированными.

– Как только стало известно о победе «Грузинской мечты» на парламентских выборах, в Абхазии и Южной Осетии прозвучали заявления о том, что от Тбилиси они ожидают исключительно подписания мирного договора с последующим признанием суверенитетов. Такая позиция не оставляет вам пространства для маневров в переговорах, которые рано или поздно начнутся.

– Эти заявления были ожидаемы, но они контрпродуктивны. Ни к чему хорошему такой подход не приведет. Какой смысл выдвигать условие, если заведомо знать, что оно не будет выполнено?! Поэтому сложные вопросы стоит отложить на более поздние сроки, и начать заниматься решением тех вопросов, которые приемлемы для сторон. Например, экономическими, гуманитарными проектами. При желании и наличии доброй воли сторон много чего можно реализовать.

– С приходом во власть «Грузинской мечты» станет реальным проект восстановления абхазского участка железной дороги, имеющего региональное значение. Это было бы выгодно не только для Абхазии, но и для Армении, находящейся в полублокадном состоянии, и естественно для самой Грузии, особенно, если удастся наладить торговые отношения с Россией?

– В этом направлении можно достичь приличных результатов. Прежние власти Грузии политизировали такого рода сотрудничество с Абхазией. Существовали проекты, но они не реализовывались. Думаю, теперь со стороны Тбилиси будет желание решать экономические вопросы. Главное, чтобы партнеры по переговорам не начали их политизацию. Восстановление железнодорожного сообщения дало бы возможность для деизоляции Абхазии. Там, где можно, всегда лучше обходиться без политики.

– Не так давно власти вас готовы были врагом нации объявить из-за того, что вы фактически допускали возможность переговоров с Абхазией и Южной Осетией о суверенитетах. Но теперь говорите, что не стоит обсуждать вопросы, которые заведут переговоры в тупик.

– Суверенитет – это их цель. Я понимаю абхазский и осетинский народ, они очень многое перенесли. И часто в этом была вина грузинской стороны. Я уважаю позиции Абхазии и Южной Осетии, но это означает, что они совпадают с моими. Я всегда говорил, что мы должны идти навстречу абхазскому и осетинскому народам и обсуждать любые цели, кроме признания независимости. Но такую мою позицию некоторые представители грузинского общества считают поощряющей сепаратистские устремления. У абхазского и осетинского народов только два выбора – Россия или Грузия. Их независимость, как бы это печально не было, никто в мире серьезно не обсуждает. Заметно и то, что и Россия не заинтересована в реальном международном признании Абхазии и Южной Осетии, а манипулирует ими в своих интересах.

– Насколько эффективны Женевские консультации по превенции напряженности в Абхазии и Южной Осетии? Не пора ли поменять формат ради большей эффективности?

– Когда будет утверждено новое правительство Грузии, мы сможем начать консультации со всеми участниками женевского формата, чтобы поменять его на столько, на сколько он будет общеприемлем. Сегодня Женевские консультации – единственный формат, который может достичь чего-то. И мы должны не упускать малейшую возможность.