Марина Перевозкина
Зарскую дорогу местные жители называют «дорогой жизни».
Фото автора
На этой неделе в Ханты-Мансийске пройдет саммит ЕС–Россия, на котором в числе прочего будут обсуждаться замороженные конфликты на территории СНГ – Приднестровье, Нагорный Карабах, Абхазия и Южная Осетия. Обозреватель «НГ» побывала в одной из бывших горячих точек – югоосетинской, где несут службу российские миротворцы и где в последнее время ситуация серьезно осложнилась.
Через пустые оконные проемы без рам и стекол в помещение свободно залетают ласточки. Птицы со щебетом проносятся у нас над головами. «Смотрите вон туда, где Эргнети. – Алик, командир поста миротворцев от Северной Осетии, передает мне бинокль. – Видите? Только позавчера закончили строить».
Я вижу речку, берега которой тонут в буйной летней зелени. На противоположном берегу сквозь зелень просвечивает синий тент. Перед ним хорошо различима бетонная стена с бойницами, справа продолженная кладкой из мешков с песком. Из-за них показывается человек в камуфляже, смотрит в нашу сторону. На всякий случай отходим от окна.
Там, где любой неленивый наблюдатель, вооружившись простым биноклем, может заметить фортификационные сооружения, оборудованные по всем правилам военного искусства, официально находится Эргнетский пост грузинской полиции. От него до двухэтажного кирпичного здания, в котором расположились осетинские миротворцы, всего 420 метров. Стены здания, как оспинами, изрыты выбоинами от пуль и снарядов. «Некоторые остались еще с лета 2004 года, тогда здесь располагался пост югоосетинского МВД, – поясняет Алик. – А вот эти совсем свежие».
Свежие следы легко отличить от старых – они более светлые. В ночь на 15 июня пост был обстрелян сразу с двух сторон. Огонь велся из грузинских сел Эргнети и Никози, расположенных соответственно к югу и к юго-западу от Цхинвали. «Осетинская сторона начала отвечать только через полчаса непрерывного огня, – говорит офицер. – Грузины стреляли из автоматов, пулеметов, РПГ, AGS. Подъехала машина ОБСЕ, они на время огонь прекратили. Стоило им отъехать на несколько десятков метров, опять начали стрелять, в том числе и по их машине».
В это время все мужчины города Цхинвали сидели дома перед телевизорами: смотрели матч Греция–Россия. «Представьте: город обстреливают, а никому и дела нет, все прилипли к телеэкранам, – рассказала мне жительница Цхинвали Залина. – И только когда матч закончился, все сразу забегали, захлопали дверцы автомобилей, все мужчины куда-то поехали».
Этот обстрел, как утверждают жители города, стал самым серьезным после событий лета 2004 года, когда грузинская сторона предприняла попытку вооруженного штурма столицы Южной Осетии. Однако, как считают эксперты, ситуация сейчас намного тяжелее, чем была тогда.
Шагреневая кожа
«Грузия завершила все необходимые подготовительные работы для начала военной операции в Южной Осетии, – говорил мне во Владикавказе руководитель Северо-Осетинской части Смешанной контрольной комиссии (СКК) по урегулированию конфликта Мурат Тхостов. – Все может сорваться в любой момент. Вот сейчас еще ничего не происходит, а через два часа войска могут начать движение и уже к ночи подойдут к Цхинвали. Времени на подготовку в этом случае у нас не будет. В Каралети у них находится отряд быстрого реагирования, там постоянно дежурит один из замов министра МВД Грузии. Плохо и то, что сейчас у нас нет личных связей и отношений с теми, кто на той стороне, что раньше позволяло какие-то моменты смягчить. Теперь там нет людей, которые вообще хотят с кем-то из нас говорить. Амиран Месхели, заместитель начальника департамента контрразведки МВД Грузии, как-то хвастался, что они избавились от всех старых советских кадров. Остались мальчишки, которые не помнят Южной Осетии в составе Грузии, не имеют там друзей, никогда там не были. Для них все происходящее – компьютерная игра».
В эти дни во Владикавказе проходила научная конференция с многозначительным названием: «Государственность Южной Осетии: состояние и перспективы развития». Настроения на ней царили тревожные. «Происходит ползучая аннексия нашей территории, – говорил в своем выступлении заместитель председателя парламента Южной Осетии Юрий Дзиццойты. – Южная Осетия сжимается, как шагреневая кожа. Грузинская сторона прибирает к рукам одну позицию за другой».
По данным югоосетинских силовиков, Грузия незаконно, без согласования с СКК, выставила в зоне конфликта уже 21 пост своего МВД. Разумеется, это произошло не в один день, а постепенно, при странном непротивлении командования миротворческих сил. Только на прошлой неделе появилось четыре новых поста. Грузины возводят фортификационные сооружения, роют окопы и блиндажи. В грузинском селе Тамарашени, которое граничит с Цхинвали, построена военная база на 200–300 человек, формально она считается базой МВД. По результатам последнего мониторинга ССПМ установлено, что окопы роют в районе села Свери, что недалеко от Кехви. В населенном пункте Эредви три полицейских поста, один – в непосредственной близости от дороги, ведущей в осетинское село Прис. Проезд осетин мимо этого поста сопряжен со всевозможными унижениями, полицейские копаются в документах, требуют, чтобы осетинские номера машин были заменены на грузинские. В отличие от Абхазии соглашения по Южной Осетии не лимитируют количество полицейских подразделений сторон в зоне конфликта, чем Тбилиси активно пользуется.
«Ситуация очень тяжелая, – сообщил мне источник в одной из силовых структур Южной Осетии. – Непонятно, почему российские миротворцы скрывают тот факт, что прошлый обстрел начали миротворцы грузинского батальона Смешанных сил по поддержанию мира, огонь велся с их поста. Потом уже подъехал спецназ из Каралети. Грузинский батальон – это уже не миротворцы, а подразделение Вооруженных сил Грузии, которое выполняет здесь неизвестно какие функции. Они вне формата ССПМ, так как подчиняются не командующему, генералу Кулахметову, а напрямую Министерству обороны Грузии».
Президент Южной Осетии Эдуард Кокойты подтвердил мне, что факт участия в обстреле военнослужащих грузинского миротворческого батальона «доказан» и что батальон уже два года как вышел из подчинения командующему ССПМ.
«Наблюдательный пост осетинского контингента миротворцев, расположенный на южной окраине города в районе ЦАРЗ, обстреливался со стороны населенных пунктов Никози и Эргнети. – Командир осетинского миротворческого батальона Филипп Хачиров показывает по карте направление обстрела. – Пост ответный огонь не открывал. В Эргнети официально находится пост МВД Грузии, в обстреле однозначно принимали участие полицейские, которые, как известно, без приказа огонь не открывают. А в Никози расположен штаб грузинских миротворцев. Я не исключаю, что они принимали участие. Кроме того, наши посты в ту ночь фиксировали, что в Никози и Эргнети прибывают дополнительные подразделения».
По сведениям комбата, сейчас в грузинском батальоне несут службу военнослужащие из элитного батальона Шавнабада, подготовленного американскими инструкторами.
О российских миротворцах в Цхинвали стараются говорить очень осторожно. На критику ССПМ наложено табу. Потому что это льет воду на мельницу Тбилиси, который сейчас добивается изменения мандата миротворческой операции. Тем не менее многие считают, что миротворцы не выполняют того, что должны. Например, они почему-то не препятствуют возведению грузинских фортификационных сооружений, хотя по мандату должны.
«У нас есть серьезные вопросы к командованию миротворческих сил, – говорит президент Кокойты. – Боязнь некоторых руководителей ССПМ принять решительные меры приводит к тому, что мы сегодня имеем. Они даже боятся докладывать своему руководству о том, что североосетинский миротворческий батальон в течение четырех часов подвергался прямому огню с грузинской стороны, в том числе и со стороны своих коллег – грузинских миротворцев. К большому сожалению, докладов об этом мы нигде не услышали. Это не первый случай, когда они скрывают от своего начальства подобные факты. Генерал Кулахметов дал мне слово офицера, что после того, как мы выведем свои подразделения с Авневской высоты, там не будет грузинских постов. Мы контролировали эту высоту, но в соответствии с договоренностями ушли оттуда. Сегодня там хорошо укрепленный грузинский блок-пост, на котором могут одновременно находиться до 7 единиц бронетехники и вести огонь по осетинским населенным пунктам с закрытых позиций».
 Командир батальона МС Филипп Хачиров озабочен обстановкой в зоне конфликта. Фото автора |
Не с кем говорить
Цхинвали отметил день выпускника праздничным салютом и выступлением группы «Премьер-министр» на центральной площади. Юные осетинки в пышных бальных платьях прогуливались под руку с парнями в камуфляже. В небольшом кафе отмечала окончание вуза развеселая компания, стены дрожали от возгласов «Омен!».
«Я думаю, война уже началась. Мы столкнулись с совершенно новой системой ведения боевых действий, – говорит югоосетинский политолог Андрей Битаров. – Ситуация ухудшилась из-за бездействия миротворцев. Грузия ведет позиционную войну, главной задачей которой является контроль над высотами, коммуникациями и объездными дорогами. Они решают эту задачу, выставляя свои незаконные посты. На эту тактику российские миротворцы до сих пор никакого адекватного ответа не придумали. В обязанности командующего ССПМ входит оперативно реагировать на меняющуюся ситуацию и предлагать какие-то меры. Но этого не происходит. Миротворцы шаг за шагом оставляют свои позиции. В грузинской зоне конфликта, которую они обязаны контролировать, у них остался только один пост. Это происходит потому, что изначально была избрана неверная стратегия – любыми силами сохранять статус-кво и умиротворять агрессора».
Говорят, когда осенью в составе российского контингента в Южной Осетии появились чеченцы из батальона «Восток», ситуация на высоте Паук, где они несли службу, изменилась кардинально. Причем действовали чеченцы исключительно в рамках мандата. Например, едет мимо машина с вооруженными людьми. Они ее останавливают. Пассажиры показывают удостоверения миротворцев. Чеченцы звонят в штаб: «Такие-то числятся среди миротворцев?» – «Нет». Фальшивых миротворцев тут же разоружают и сообщают в штаб о задержании группы террористов.
Однако кому-то такая активность чеченцев не понравилась, и им приказали изменить линию поведения. Вооруженные лица непонятной ведомственной принадлежности снова ходят по зоне конфликта с высоко поднятой головой.
Из разговоров с осетинскими силовиками становится понятно, что только Москва удерживает их сейчас от крайних действий. Потому что нынешняя ситуация оценивается ими как опасная и непредсказуемая.
«У нас есть ресурсы, чтобы самостоятельно блокировать этот 21 пост, – сказал мне сотрудник спецслужб Южной Осетии. – Но мы скованы тем, что любое наше действие будет подтверждать тезис Тбилиси о неэффективности миротворцев. Хотя я не исключаю, что как раз избранная миротворцами линия поведения приведет в конце концов к их выводу. Своим попустительством Кулахметов довел ситуацию до кризисной. С этими постами надо что-то делать, и не исключено, что цена допущенных ошибок будет очень высокой».
Грузия четко проводит избранную линию на слом существующих форматов – трехстороннего миротворческого и четырехстороннего переговорного. Южная Осетия настаивает на сохранении существующего формата. Борис Чочиев, сопредседатель СКК от Южной Осетии, считает, что полное отсутствие контактов между сторонами конфликта в течение двух последних лет – это очень опасно. «Грузия фактически вышла из Дагомысского соглашения, вышла из соглашения об экономической реабилитации зоны конфликта, вывела из подчинения СКК своих миротворцев, – говорит Чочиев. – Они прогнали через Южную Осетию всю свою регулярную армию, и не только армию: есть информация, что в качестве миротворцев здесь побывали и сотрудники грузинских спецслужб. В соответствии с положением об ССПМ ротации миротворцев проводятся два раза в год. В прошлом году они провели шесть ротаций, в позапрошлом – восемь. В 2004 году во время кризиса СКК работала почти непрерывно, и нам удалось прекратить столкновения. А сейчас вот был обстрел, и возник вопрос: с кем говорить?»
Ранним утром кажется, что поросшие густым лесом осетинские горы дымятся, как только что сваренная капуста брокколи. Далеко внизу едва видны грузинские села ущелья Большой Лиахвы. Стратегическую Зарскую дорогу, которую в Цхинвали называют «дорогой жизни», надежно охраняют невидимые осетинские посты и минные поля. Сейчас Россия стала для Южной Осетии еще дальше, чем была в 2004 году: путь от Джавы до Цхинвали, на который по Зарской дороге уходит полтора часа, раньше занимал всего 15 минут по Транскаму через грузинский анклав. После войны Зарская дорога почти не использовалась. Новое обострение конфликта дало ей новую жизнь. Ее уже значительно расширили, скоро начнут класть асфальт. В скалах, покрытых следами сошедших лавин, прорублены штольни: для газопровода, который тянут из Северной Осетии. Газовики уверены, что уже к концу года основная магистраль дойдет до Цхинвали. Как обещает президент Кокойты, газ придет даже в те ущелья, где его не было при советской власти. Все это непременно будет – если только сама Южная Осетия до этого не взорвется, как газовый баллон.
Дарья Гармоненко