Кавказское Косово

После отмены Россией санкций против Абхазии здесь ожидают оживления торговли.
Фото автора

Граница России с Абхазией, которую недавнее заявление МИД РФ о снятии санкций по отношению к непризнанной республике фактически разморозило, выглядит обычно. Только очень уж мало народу для этого времени года. Обычно в начале марта абхазы тащат на российскую территорию тюки с мимозой. «А в этом году мимозы нет, она померзла, – говорит Манана, которая спешит к себе в Гудауту, к мужу и маленькому сыну. В Сочи она ездила на медицинское обследование. – У нас в феврале был мороз, снег. Мимоза, которая обычно на границе стоит 80–90 рублей за килограмм, в этом году продавалась за 400–500. В последний раз такой снег мы видели во время войны».

Все, кроме признания

«На нас решение Москвы об отмене блокады пока никак не сказалось, – говорит офицер абхазской погранслужбы Беслан. – На границе все как обычно, ничего не изменилось. Но границу, таможню никто ведь не отменит. Даже если признают Абхазию независимым государством».

Новое на границе – маршрутка с надписью «Гал». Раньше грузины – жители Гальского района, продавали свои орехи и хурму перекупщикам, теперь сами ездят торговать в Сочи. Никто не против. Для тети Заиры, которая всю жизнь прожила в деревне недалеко от Псоу, поездка на сухумский рынок – целое событие. Она жалеет, что пропустила автобус: обошлось бы дешевле. Ее нехитрый бизнес состоит в том, что она покупает у хозяев цитрусовые и продает в Адлере. С килограмма апельсин таможне надо платить 6 руб. Выручка составляет 2–3 руб. с килограмма. Тетя Заира надеется, что теперь можно будет продавать в Адлере сыр. До сих пор сыр и мясо для продажи вывозить из Абхазии запрещалось. 2–3 кг сыра можно было проносить, только порезав на куски, чтобы показать, что продукт предназначен для личного потребления.

В Абхазии любой разговор неизбежно, как вода в горной речке, катится к трем темам: война, признание, Россия. Пассажиры маршрутки убеждены, что теперь Абхазию скоро признают. «Но если Россия опять сделает что-нибудь кривое, – говорит молодая аспирантка Индира, – здесь будут стоять американские войска».

«Сейчас Россия в отношении Абхазии действует по принципу «все, кроме признания», – секретарь Совбеза Абхазии Станислав Лакоба был одним из немногих руководителей республики, кого удалось застать в эти дни на рабочем месте: большинство во главе с президентом уехали в Москву на думские слушания. – Это, безусловно, прорыв. Российская политика на Кавказе становится более определенной. В Москве наконец осознали, что другое поведение приведет к тому, что ближнее зарубежье станет дальним. Первый шаг сделан. Ждем, что будут разблокированы транспортные коммуникации. По сути, речь идет о необъявленном признании».

По мнению Лакобы, отношения между Россией и Абхазией могут быть похожи на отношения США и Тайваня, в которых есть все, кроме установления официальных дипломатических отношений. Впрочем, и дипотношения в Сухуми не исключают: Москва в последнее время любит совершать неожиданные шаги, и никто не знает, какой шаг станет следующим. «Многое зависит от бухарестского саммита НАТО, – говорит Лакоба, – если там будут приняты конкретные решения по приему Грузии в альянс, то Россия тоже может что-то предпринять. Но я думаю, что сейчас у России есть план превратить Абхазию в образцово-показательную процветающую республику на зависть Грузии».

Черномырдин нон грата

«Вот все говорят: Россия отменила санкции, – рассказывает, передавая мне ксерокопию, Григорий Еник, председатель государственного таможенного комитета республики Абхазия. – Но мало кто знаком с содержанием документа, в соответствии с которым по решению Совета глав государств СНГ 19 января 1996 года Абхазии была объявлена экономическая блокада. Я сам до последнего времени текста не видел, недавно прочитал и, можно сказать, обалдел».

Обалдеть там действительно есть от чего. Ведь документ «О мерах по урегулированию конфликта в Абхазии» не только осуждает «деструктивную позицию абхазской стороны» по политическому разрешению конфликта, не только запрещает осуществлять без согласия Грузии «торгово-экономические, финансовые, транспортные и иные операции» с властями непризнанной республики. В нем также налагается полный запрет на контакты с «представителями или должностными лицами структур, существующих на территории Абхазии», и содержится обращение к Совбезу ООН с призывом поддержать эти «меры воздействия» на абхазские власти. По сути, это рекомендации по удушению одной из сторон конфликта. Если бы я не видела документ своими глазами, я бы никогда не поверила, что его могла подписать страна, претендующая на роль посредника и миротворца.

«Это был очень серьезный удар, – рассказывает Григорий Еник. – Товарооборот с Россией был практически остановлен. Для сравнения: в 2007 году товарооборот на российской границе составил 5 миллиардов рублей. В 1997 году его объем был всего около 100 миллионов. Мы остались без продуктов питания, лекарств, горючего, стройматериалов. Встал вопрос: как выживать, что делать?»

При этом пересекать российскую границу имели право только женщины, дети и мужчины пенсионного возраста. Мужчин старше 16 и младше 60 лет не пропускали. У тех, кого в Россию все же пускали, брали кровь из вены на анализ. Якобы проверяли на наличие опасных заболеваний. Естественно, люди воспринимали все это как издевательство.

«На самом деле ограничения на переход границы для абхазов были введены еще раньше – постановлением правительства Виктора Черномырдина от 19 декабря 1994 года, – уточняет заместитель председателя таможенного комитета Абхазии Мсауст Шамба, выпускник Российской таможенной академии. – Этим решением ограничения по пересечению госграницы с Грузией и Азербайджаном вводились якобы для обеспечения безопасности России в связи с чеченским конфликтом. Путин, став премьером, одним из первых своих решений отменил это постановление».

«Думаю, Черномырдину после такого въезд в Абхазию должен быть закрыт, – твердо говорит Григорий Еник. – Помню, как наши женщины сутками простаивали в очередях на границе, чтобы вывезти в Россию выращенные ими мандарины и привезти взамен продукты для своих семей. Наши коммерсанты были вынуждены переориентироваться на другие государства, в частности на Турцию. Оттуда к нам поступали продовольствие и товары первой необходимости». Турция ведь не член СНГ. Поэтому решение Содружества ее никак не касалось.

С течением времени блокада постепенно размывалась. Росла готовность стоящих на границе российских структур закрывать глаза на некоторые вещи. На помощь Абхазии пришли соседи – Краснодарский край и Ростовская область. Что-то как-то ввозилось, например, как гуманитарный груз. После выхода России из режима санкций абхазские хозяйствующие субъекты получили возможность заключать торгово-экономические договоры с российскими предприятиями. То есть внешнеэкономические операции входят в правовое русло. Становится возможным морское и авиасообщение. Растет количество туристов.

«Мы надеемся, что это решение будет способствовать ускорению процесса признания Абхазии, – говорит председатель ГТК, – а в дальнейшем и созданию с Россией таможенного союза. Это моя мечта».

Абхазский кроссворд

«Остров в Юго-Восточной Азии, известный борьбой своих жителей за независимость»; «насильственные действия, к которым иногда прибегают борцы за национальное самоопределение» – вот какие кроссворды разгадывают в республике, отстоявшей независимость с оружием в руках. Газета, в которой напечатан кроссворд, известна правозащитной ориентацией. Оппозиционная абхазская пресса ставит под сомнение то, на чем строятся надежды большинства населения: непогрешимость и справедливость России. «Надежду на независимость утерли отменой эмбарго», – пишет в эти дни «Чегемская правда». «Спустя 12 лет Россия осознала бессмысленность блокады», – замечает «Нужная газета». Впрочем, дедушка, продавший мне газеты в киоске на проспекте Мира, считает, что Россия права во всем: «Если бы не Россия, мы бы умерли с голоду. Россия платит мне пенсию – 1800 рублей, я ее получаю прямо здесь, в Сухуми, так как же мне не быть благодарным?»

Непризнанная республика в эти дни похожа на больного, медленно выходящего из комы. Везде торчат подъемные краны. На берегу заработала знаменитая гостиница «Рица». На набережной полно народу. Люди пьют кофе, наблюдая, как у ржавого причала нагло плещется давно не пуганая рыба.

В кофейне «У Акопа» мужчины за столиком рассуждают о мировой политике. В соответствии с законами жанра один из них оказывается предпринимателем, двое – безработными, четвертый – полковником Генштаба вооруженных сил Абхазии. Двое не верят, что Россия признает Абхазию, двое верят, но сомневаются.

«Россия приступила к поэтапному признанию Абхазии, – убежден предприниматель. – Это первый шаг, потом будут и другие».

«У нас после войны в стычках на границе погибло не меньше ребят, чем во время боевых действий, – говорит полковник, который просил не называть его имя. – Признание нас защитит. Посмотрите на Косово. Я знаю, что представляет собой сербская армия, она может оказаться в Приштине за одну ночь. Но сделать это сербам не дают американцы. Мне непонятна слабость и нерешительность руководства России. Абхазия может дать России то же, что косовары дали американцам. Военный аэродром в Гудауте, где еще вы такой найдете? Садятся любые самолеты в любую погоду. Там все готово. Военно-морская база в Очамчирах полностью готова, надо только расконсервировать. Море никогда не замерзает, удобные бухты, нет таких ветров, как в Новороссийске, который хотят использовать в этих целях. Вы знаете, чего мы боимся? Если Грузия войдет в НАТО, вон там – полковник посмотрел туда, где морская гладь сливалась с быстро темнеющим южным небом, – встанут американские крейсеры и авианосцы. А нам это ни к чему. И России, я думаю, ни к чему».

Сухуми