У Карабаха нет "дорожной карты"

Признание независимости Косово послужило сигналом для самопровозглашенных республик на территории бывшего СССР. О том, что может последовать за столь важным международным событием, в интервью «НГ» рассказал министр иностранных дел непризнанной Нагорно-Карабахской республики Георгий Петросян.

– Георгий Михайлович, в признании Косово огромную роль сыграли США. Иногда казалось, что Вашингтон в этом вопросе действует напористо, несколько хаотично. Но если сфокусировать внимание, можно увидеть четкую своеобразную «дорожную карту». Есть ли что-то подобное у Степанакерта?

– Между Косово и Степанакертом есть существенные различия. Схожесть только в правовом поле. «Дорожная карта» для Косово была разработана актором извне. Это было выгодно геополитически, поэтому США продавили идею независимости Косово. В отношении Нагорного Карабаха такого рода предложений нет. Есть Минская группа ОБСЕ, патронирующая армяно-азербайджанский переговорный процесс, организующая встречи между Ереваном и Баку. Судьба же Нагорно-Карабахской республики находится в наших собственных руках. Переговорный процесс проходит без нашего участия, и вряд ли это правильно. Это ведь своего рода нонсенс – решать чье-то будущее, не спрашивая его самого.

Последовательное развитие Карабаха базируется на нескольких компонентах. Это более четкое создание государственности, более внятная артикуляция принципов государственности в отношении нужд и проблем Нагорного Карабаха. И сегодня фактически и для властей, и для народа формулируется задача развития. Не выживания, а развития. Для этого надо добиться статуса свободного субъекта, быть гражданами. Такова одна из главных стратегических целей, которую ставит перед собой Карабах. Это касается и собственного народа, и властей.

– Складывается впечатление, что Нагорный Карабах отстранен от других непризнанных государств постсоветского пространства. Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия активно контактируют друг с другом, создают организации, а Карабах как-то в стороне┘

– Карабах является наблюдателем этих процессов. Но вместе с тем мы находимся в постоянном контакте с другими непризнанными. Наш представитель постоянно присутствует на межпарламентских ассамблеях. Но каждая страна сама выбирает для себя устраивающие ее форматы, определенную модель. В данном случае наша позиция такова: мы ни в коем случае не отказываемся от общения, но и единым фронтом не идем. Я уверен: рано или поздно люди, стремящиеся к свободе, ее получают. Только пути достижения этой цели могут быть разными. И никогда у нас не было цели демонстрировать большую степень суверенности, свою особенность в сравнении с другими.

– В последнее время актуализируется вопрос будущего Нагорного Карабаха. Будет ли он самостоятельной единицей или все-таки в составе Армении?

– Мой ответ и как человека и как министра – независимость.

– Два армянских государства?

– Я ничего дискомфортного в этом не нахожу. Есть же арабские страны с общими корнями. Или Косово и Албания. В нашем случае важны еще и вопросы истории. Когда в Карабахе выстраивается государственность, то она базируется на собственной идентичности, имеющей собственные многовековые корни. На протяжении веков Карабах сохранял элементы государственности. Возникает вопрос: а что в этом случае Армения? Армения – признанное государство, имеющее всю необходимую атрибутику, прошедшее 15 лет независимости. Мы считаем Армению гарантом нашей безопасности и независимости. Но и Карабаху почти столько же лет. Не случайно карабахская армия стала формироваться даже раньше. Жизнь заставляла нас принимать, назовем так, творческие шаги, потому что они все они касались в основном безопасности. При этом часто и много пишут о том, что происходит плавный перевод карабахского вопроса из одной политической плоскости в другую, конфликт, мол, изначально носил этнический характер. Это не так. Конфликт изначально был правовой! Я помню формулировку нашей независимости – 10 декабря 1991 года мы обратились к народу на референдуме со следующим вопросом: согласны ли вы, чтобы Нагорно-Карабахская республика была независимым суверенным государством, самостоятельно выстраивающим свои отношения с другими государствами? То обращение было отпечатано на трех языках и передано в том числе азербайджанской части населения Карабаха, которая воспользовались своим правом не голосовать. А уже после 10 декабря, когда началось формирование государства, формирование структур, последовала агрессия. До сих пор у нас есть оккупированные территории, свои беженцы┘ Сегодня переговорный процесс по Карабаху должен идти, с моей точки зрения, именно в политико-правовой плоскости. В противном случае вопрос может стать этническим, конфессиональным.

– Недавно народному движению «Карабах» исполнилось 20 лет. Вы состояли в его рядах. Что изменилось за это время?

– Я был непосредственным участником тех процессов. 20 лет назад я видел динамику, идеологическую мобилизацию. Сейчас я наблюдаю мобилизацию гражданскую. Мы строим государство. Каждый берет свою долю ответственности в рамках закона. Я это называю демократией.

– В основу урегулирования конфликтов, как правило, закладываются два принципа: право народа на самоопределение и территориальная целостность. Как совместить эти два принципа в карабахском случае?

– Терминология зачастую несуразна. Начну с того, чего мы хотим. Устранения конфликта, его разрешения или урегулирования? Несмотря на схожесть, это разные подходы. Если мы движемся к устранению конфликта, то нужно задействовать одну модель, если к разрешению – то другую, если к урегулированию – то это как штукатуркой расходящуюся трещину замазывать. В принципе сегодня мы пожинаем плоды временных урегулирований прошлых лет. А нам надо бы исчерпать конфликт. Вот в чем, по сути, проблема переговорного процесса по Карабаху. Надо искать подходы, учитывать хельсинкское соглашение, имеющее 10 равнозначных принципов. Не пытаться их объединять.

– Как это сделать без возвращения азербайджанских беженцев?

– Встречный вопрос: а как это сделать без возращения армянских беженцев? Этот вопрос я бы хотел задать азербайджанской стороне и посредникам. Мы никогда не ставили задачу создания гетто на нашей территории.

– А готово ли армянское общество к этому?

– У нас нет ксенофобии. Но говорить о готовности начать процесс преждевременно. Не готов к этому и Баку. Вспомните реакцию на поездку представителей азербайджанской интеллигенции совместно с армянскими деятелями культуры и науки в Карабах – уважаемые люди подверглись в Баку обструкции.

– Может ли когда-нибудь воцариться мир между армянами и азербайджанцами?

– Это неизбежно. Естественно, никто не скажет, когда это случится. Но нынешнее состояние не может продолжаться вечно. Потому что оно противоестественно, противоречит человеческой природе.

Степанакерт