Виктория Панфилова На переговорах лидеры двух стран попытаются согласовать детали проекта будущего газопровода Туркмения–Китай. Тысячи жителей Туркмении видели и слышали, как сразу после этой фразы вице-премьер, министр иностранных дел Туркмении Рашид Мередов заверил Гурбангулы Бердымухамедова в том, что «с китайскими партнерами согласованы практически все ключевые вопросы и подготовлены для подписания двусторонние документы».
Договор о прокладке газопровода был подписан бывшим президентом Сапармуратом Ниязовым в Пекине в апреле 2006 года. Согласно документу трубопровод должен заработать в 2009 году, по нему Китай в течение 30 лет ежегодно будет получать 30 млрд. куб. м голубого топлива. В ходе визита Бердымухамедову остается согласовать лишь детали этого проекта – наполняемость трубопровода и цену на газ.
В существующем договоре на этот счет довольно скользкие формулировки. В частности, доктора Норвежского института внешней политики Шохрата Кадырова смущает то, что в соглашении прописано: если газа из месторождений с правого берега реки Амударья не хватит, то Туркмения должна обеспечить доставку необходимого объема топлива из других источников. «Это фактически означает, что туркменский газ может недополучить российский «Газпром», который сегодня почти полностью скупает добываемый туркменский газ», – отметил «НГ» ученый. Такой расклад может осложнить не только туркмено-российские, но и усугубить уже сейчас непростые российско-китайские отношения (о чем «НГ» писала в № 131 от 04.07.07).
С ним согласен и эксперт Российского института стратегических исследований Аждар Куртов. «Эта труба не вписывается в планы российского «Газпрома». Во-первых, первые расчеты уже показали, что проектируемый Прикаспийский трубопровод пока не обеспечен должными запасами газа. Именно поэтому в ходе визита вице-премьера России Сергея Иванова в Ташкент речь шла о привлечении Узбекистана к этому проекту. Что касается трубопровода Туркмения–Китай, то неизвестно, готово ли его технико-экономическое обоснование (ТЭО), его маршрут», – сказал Куртов «НГ». По его словам, предполагается, что газопровод будет проложен через Узбекистан и Казахстан – в этом случае обе эти страны становятся не только транзитными, но теоретически могут стать и экспортерами, добавив в трубу собственного голубого топлива. Но упоминается и другой вариант маршрута – через Киргизию. Об этом в Бишкеке на заседании министров иностранных дел стран – участниц ШОС заявил глава МИД Китая Ян Цзечи. «Скорее это реверанс в сторону Киргизии, поскольку этот проект не видится экономически целесообразным», – отметил Куртов «НГ».
Отдельный вопрос – общие запасы туркменского газа. Он становится очень актуальным, если взять во внимание недавний визит президента Афганистана Хамида Карзая в Ашхабад, в ходе которого было достигнуто соглашение по проекту строительства газопровода длиной 1300 км из Туркмении (месторождение Давлетобад) через Афганистан (Кандагар) до Пакистана (Мултан) с продолжением в Индию.
Официальный Ашхабад декларирует наличие не менее 30 трлн. куб. м газа. Это гигантские запасы топлива. Но, кроме властей Туркмении, в их существовании никто не уверен. В советское время объем туркменского газа прогнозировался на уровне 3 трлн. куб. м.
Довольно сложными видятся переговоры в Китае и по стоимости газа. В договоре, который заключал Ниязов, записано ≈ «справедливая цена». Сейчас Ашхабад задумался над тарифом 100 долл. за 1 тыс. куб. м. Куртов считает, что Пекин это может не устроить, так как он в своей внешней политике сделал одну из ставок на такую торговую экспансию, чтобы для наращивания своей экономики покупать ресурсы не по рыночным ценам, а более низким – договорным. Вероятно, китайская сторона на переговорах будет указывать на то, что прокладкой трубопровода будет заниматься она сама, и попытается добиться ценовых уступок. А то и вовсе попробует увязать торг по будущим поставкам газа со своими немалыми инвестициями в различные отрасли туркменской экономики. Но и такие, казалось бы, сильные козыри Пекина могут не переубедить Бердымухамедова. Вполне возможно, что Ашхабад заинтересован в сохранении некой неопределенности, которая могла бы помочь использовать наличие конкурирующих проектов – российского и китайского – для извлечения собственной максимальной выгоды.
Дарья Гармоненко 
Андрей Мельников 