В Киргизии переходное правительство

Алмазбек Атамбаев – премьер-министр Киргизии, один из лидеров движения «За реформы!». По различным оценкам, его переход из стана оппозиции в правительство, произошедший по приглашению президента Курманбека Бакиева незадолго до акций протеста, ослабил оппозиционеров и отразился на количестве участников бишкекских митингов. В интервью «Независимой газете» Алмазбек Атамбаев оценивает последние события в Киргизии.

– Депутаты парламента приступили к обсуждению очередного проекта Конституции. Что может произойти, если он будет отклонен?

– Парламент не горит желанием работать. Это видно. Не зря уже более полугода у нас не укомплектован Конституционный суд. В парламенте есть ряд депутатов, которые просто не заинтересованы в принятии Конституции и проведении реформ. В частности, об этом мне на днях говорили оппозиционные депутаты Темир Сариев, Кубатбек Байболов, Мелис Эшимканов, что меня крайне удивило. Чем дольше мы затягиваем принятие Основного закона, тем дольше мы не можем проводить реформы, тем хуже для страны. В соответствии с пунктом 2 статьи 98 Конституция может приниматься на референдуме, назначаемом президентом с согласия не менее 60% от общего количества депутатов.

– Комитет по законодательству принял решение направить проект в Конституционный суд. Даже если быстро изберут судью, сколько дней понадобится суду для вынесения заключения?

– По закону КС может рассматривать вопрос до шести месяцев. Все зависит от судьи. Учитывая ситуацию, я думаю, они не заинтересованы в затягивании.

– Ходят слухи, что президент дал негласное указание парламенту не принимать проект Конституции. Такое может быть?

– Это неправда. Президент такой команды не давал, ему раскол страны абсолютно не нужен. Затягивание конституционной реформы сейчас работает против президента.

– И это приведет к новым митингам, новому противостоянию?

– Не думаю. Если сравнить нынешнюю ситуацию с ноябрьской, то видно, что на прошлых митингах у людей был дух. Сейчас его нет. Предлагаются конкретные реальные реформы, президент идет на уступки, добровольно готов расстаться с частью своих полномочий. Назначил премьер-министром одного из лидеров оппозиции и реально стал делиться полномочиями – не будь этого, я бы не согласился возглавить исполнительную власть.

– Если парламент будет затягивать принятие новой Конституции, не будет ли выглядеть митинг благом?

– Митинг мне видится благом. Единственное – я возражал против требования о досрочных выборах президента. В стране фактически уже произошел раскол между севером и югом. Досрочные выборы в таких условиях провести мы бы не смогли.

– На вас сейчас возложена двойная задача – экономическая работа правительства и проведение конституционной реформы.

– Они взаимосвязаны. Но прежде всего моя задача – конституционная реформа. И президент знает. Это было мое главное условие: я вхожу в правительство не ради кресла. Главное, чтобы были проведены реформы и в стране был положен конец авторитарному семейному правлению. Экономика Киргизии в страшном состоянии. Но при этом у нас есть резервы – в энергетике, в других отраслях. Киргизию можно быстро поднять, если не воровать.

– Энергетика перейдет в частные руки?

– Каждый объект нуждается в отдельном подходе. Есть много нюансов. Ясно, что того беспредела, который царил в энергетике, больше не будет.

– Вы сказали, что необходимо положить конец семейному правлению. Насколько с этим согласен президент?

– Президент на самом деле хочет, чтобы в стране наступила стабильность. На последнем заседании правительства как раз и рассматривались вопросы по золотоносному месторождению «Талды-булак», заводу по производству поликремния «Кристалл». Я заявил, что буду работать только в соответствии с Конституцией и законом, и нашел понимание у президента. Он хочет войти в историю страны не разрушителем, а созидателем.

– По проекту новой Конституции идет перераспределение власти от президента к правительству и парламенту. И все забывают о судебной, являющейся одной из основ демократического государства...

– В новой Конституции мы постарались защитить судей и сделать так, чтобы их назначение было открытым, поскольку туда войдут и представители общественных объединений. Если не учитывать Прибалтику, то среди стран СНГ у нас будет самая прогрессивная Конституция.

– Но ни в одной из стран СНГ Конституция так часто не менялась.

– Да, у нас нестабильность, но нестабильность горной реки, чистой воды. А у некоторых наших соседей стабильность мины – как рванет, мало не покажется. Пар из котла надо иногда выпускать.

– Но видится, что люди на площадь вышли не Конституцию менять, а потому, что в стране экономический спад.

– Последние 15 лет в Киргизии никто не занимался нормально экономикой, лишь занимались укреплением семейного правления. К сожалению, и в последние два года все шло в том же ключе.

– Есть гарантии того, что сейчас все изменится?

– Президент понял, что пора все менять и настало время выполнять обещанное. Но, к сожалению, в Белом доме (Дом правительства. – «НГ») работают разные люди, разные группы. Еще в ноябре Бакиев понял, что систему надо менять, но под давлением некоторых сил подписал декабрьскую Конституцию.

– Есть ли у правительства программа кардинальных перемен и на чем она основана?

– Вот я уже работаю 14 дней, и мы начали с разбора самых громких скандальных дел. Например, по предприятию «Кристалл». Мы нашли способ, как вернуть его в государственную собственность.

За последние два года в частную собственность были отданы золоторудные месторождения, и я распорядился сделать все, чтобы вернуть их в госсобственность, на крайний случай – пересмотреть соглашения. По одному из них – «Талды-булак левобережному», которым владеет компания «Алынкей», – мы нашли способ. Я думаю, что 30 апреля лицензия будет отозвана, и это месторождение будет выставлено на тендер, так как перешло оно в собственность не по закону – под соответствующим постановлением стоит подпись Кулова, а он ссылается на распоряжение Бакиева.

По месторождению «Джеруй» идет судебный процесс в международных инстанциях между предыдущим владельцем ОКСУС и сегодняшним. По третьему месторождению – «Кумтор» – будем вести переговоры с владельцами.

– По какому принципу сформирован кабинет министров и насколько это ваша команда?

– Это только первый этап, на котором у меня была задача очистить финансовый блок, – в комитет по государственным доходам, в таможенный комитет пришли новые люди. Фонд госимущества тоже возглавит новый человек. Делается это для того, чтобы доходы государства работали на страну, а не растаскивались по карманам.

– Это компромиссное правительство?

– Скорее переходное. После конституционной реформы премьер-министр сможет сам формировать кабинет. Это не означает, что все нынешние министры покинут свои посты. Среди них есть грамотные люди, которым не давали работать.

– До сих пор свободно кресло вице-премьера. Доводилось слышать, что его займет представитель оппозиции.

– Я представил президенту кандидатуры на свободные должности. Это в основном малоизвестные люди, но профессионалы. Поэтому и шумят оппозиционеры: пост вице-премьера должен занять лидер какой-нибудь партии. Но я Омурбека Текебаева, например, не вижу в правительстве. Он, может быть, прекрасный спикер или даже президент.

– Ваши контакты с оппозицией носят частный характер?

– Я встречаюсь с ними, решаю многие проблемы. С оппозицией необходимо работать, поскольку я сам более 10 лет был в оппозиции. У сильной страны не может быть слабой оппозиции, но она должна быть и конструктивной. А для этого надо с ними работать.

– Не поздно сейчас сесть за стол переговоров и прекратить эту уличную демократию?

– Голодовка уже прекратилась, митинги скоро прекратятся. Когда говорят, что власть не вела переговоров с оппозицией, – не правда. Переговоры были, и доказательством служит то, что один из лидеров оппозиции стал премьер-министром. Что же касается Народного фронта, то я не раз предлагал им сесть за стол переговоров. Но их захлестнула эйфория, они переоценили свои возможности, были уверены, что за Кулова пойдет 100 тысяч человек, и желания договариваться у них не было. Хотя я им и говорил, что их уверенность в силах – беспочвенна.

– Есть ли какая-то стратегия развития страны?

– Есть, только ей не следовали. Надо начать с коррупции. Из-за казнокрадства в таможенной сфере, налоговой службе бюджет не досчитывается по самым приблизительным прикидкам 2 миллиардов сомов (около 50 млн. долл.)