Алексей Макаркин Закрепление бессменности правления Александра Лукашенко в Белоруссии прошло, как по маслу. Оппозиции осталось ссылаться на данные социологов о том, что победа белорусского президента фиктивна, а Западу – выражать свое осуждение, к которому минские власти уже давно не прислушиваются, и грозить санкциями, малоэффективными для такой закрытой страны, как Белоруссия.
Проблема Лукашенко в общении с евроструктурами состоит в том, что он возглавляет европейское государство – а в Старом Свете и в наши дни существуют строгие демократические принципы, нарушать которые непозволительно. Лукашенко с его жестким ограничением прав оппозиции, доминированием в электронных СМИ и упорным нежеланием проводить экономические реформы, действительно, воспринимается в современной Европе как изгой. Все было бы ничего, если бы он правил азиатской страной (ему, быть может, спасибо бы сказали за то, что отличается от Туркменбаши) или родился бы несколько раньше: когда в Центральной Европе политику определяли люди типа венгра Хорти или литовца Сметоны, а либеральная демократия была исключением, а не правилом.
Возникает закономерный вопрос: сколько же будет длиться пребывание у власти авторитарного президента? И здесь важным подспорьем для анализа могут быть данные августовского опроса, который проводила в Белоруссии авторитетная социологическая служба The Gallup Organization/Baltic Surveys. Опрос интересен тем, что содержит нелицеприятную (и не подвергшуюся корректировкам с помощью пресловутого админресурса) информацию как для белорусских властей, так и для оппозиции.
Итак, лишь 28% опрошенных полагает, что Лукашенко надо баллотироваться на третий срок (50% думает совершенно иначе). Понятно, что эти цифры вовсе не свидетельствуют о том, что, пойдя на выборы, Лукашенко их проиграет. Есть масса способов обеспечить победу, часть из которых была успешно опробована на референдуме. Но отношение людей к происходящему невозможно изменить никаким административным ресурсом.
Напомним, что одновременно с референдумом в Белоруссии прошли парламентские выборы, которые выиграли сторонники Лукашенко. Но вот ответы на вопросы социологов свидетельствуют, что настроения избирателей вовсе не были столь однозначны, как официальные итоги голосования. По некоторым важным вопросам можно сказать, что они противоположны. Итак, 50% были готовы проголосовать за сторонника демократии, и лишь около 28% – за адепта сильной власти. Сторонник рыночной экономики получал поддержку более половины опрошенных, а плановой – только одной пятой. Белорусы, как выяснилось, не прочь вступить в ЕС (более 47%; «против» – 20%), хотя не торопятся в НАТО («за» – всего 16,5%, «против» – 47,5%). И, наконец, самое интересное: 60% готовы были проголосовать за сторонника перемен и почти в три раза меньше – за приверженца нынешнего курса, то есть сторонника Лукашенко.
Кажется, что итоги выборов и опроса относятся к разным странам. На самом деле страна одна. Причин же разительного отличия две. О первой уже говорилось – административный ресурс в самой жесткой форме. Вторая заключается в том, что, воспринимая большинство оппозиционных лозунгов, белорусы не склонны поддерживать тех, кто с ними выступает. В августе (то есть еще без воздействия пиаровской кампании в официальных СМИ) лишь 26,2% опрошенных собирались проголосовать за Лукашенко на следующих президентских выборах. Но и с этим результатом он оказался недосягаем для оппозиционных лидеров, наиболее известные из которых получили 1,6 и 1,4%, то есть не вышли за пределы статистической погрешности.
Таким образом, объективно существующие в стране протестные, демократические настроения не могут сейчас найти адекватных выразителей на политическом уровне. Но это не значит, что так будет продолжаться всегда. Исследование The Gallup Organization/Baltic Surveys показывает также, что среди последовательных сторонников Лукашенко преобладают «старейшие, менее образованные и беднейшие слои населения». Это те, кто привык к трудной жизни, кому нечего терять и кто привык доверять вождю. Социально активные группы населения (по которым возможные социальные неурядицы ударят в первую очередь) потенциально способны поддержать адекватную оппозицию, способную выражать их интересы.
Для России желательно, чтобы выражающая их интересы оппозиция сложилась как можно раньше. Дело в том, что белорусская экономика проедает старые запасы, страдает от отсутствия иностранных инвестиций, а официальные прогнозы 10-процентного экономического роста не пользуются доверием у экспертов МВФ. Все это увеличивает риски, связанные с возможным экономическим кризисом и последующими социальными волнениями. Исторический опыт свидетельствует, что авторитарный режим оказывается менее устойчив перед лицом подобных проблем, чем демократическое государство, которое может задействовать ресурс гражданского общества и «выпустить пар» на очередных выборах. Особенно если этот режим постепенно изнашивается, что подтверждают приведенные выше социологические данные.
Наличие вменяемых и авторитетных оппозиционных сил в кризисной ситуации (которая, повторим, в будущем совсем не исключена) позволяет избежать опасных потрясений, «бессмысленных и беспощадных» бунтов, которыми может обернуться сегодняшнее всенародное единодушие. Нельзя забывать, что Белоруссия является партнером России по Союзному государству, ее важным деловым партнером, соседом по постсоветскому пространству, наконец. Понятно, что Россия заинтересована в предсказуемом развитии событий в ней в любом случае. Режимы приходят и уходят, а государства остаются – эта истина может быть применима и к современной Белоруссии, которую, несмотря на победные реляции Лукашенко, было бы ошибочно отождествлять с ее нынешним президентом.
