Абхазию нельзя завоевать, Абхазию можно только купить

Последнее заседание правительства самопровозглашенной Абхазской республики стало абсолютно сенсационным. Премьер-министр Анри Джергения заявил о намерении приватизировать "ряд объектов туристической отрасли", в том числе знаменитый комплекс в Пицунде. При этом он подчеркнул, что данное решение согласовано с президентом Владиславом Ардзинбой, косвенно признав тем самым наличие в этом вопросе весьма существенной политической составляющей.

Не секрет, что процветающие некогда абхазские курорты находятся ныне в плачевном состоянии. В прошлом году в многочисленных здравницах республики отдохнули лишь 25 тысяч человек, между тем как еще лет 15 назад число курортников и туристов стабильно превышало полмиллиона. Причины кризиса общеизвестны: это нерешенность абхазско-грузинского конфликта и полный развал инфраструктуры индустрии отдыха, масштабы которой заведомо превосходят достаточно скромные возможности местного бюджета. По словам Джергения, "содержать такой курорт, как Пицунда, с изжившей свой век инфраструктурой государство не в состоянии. В связи с этим правительство будет предпринимать решительные шаги по изменению ситуации".

Несомненно, даже сегодня абхазское побережье Черного моря во всех отношениях представляет собой более чем лакомый кусок для потенциальных инвесторов. Однако и без того очень неоднозначный на всем постсоветском пространстве приватизационный процесс в данном случае заведомо осложняется целым рядом очень существенных привходящих обстоятельств.

Поскольку местный бизнес необходимыми средствами не располагает, речь может идти только об инвесторах из-за рубежа. В этой связи представитель Мингосимущества РФ Александр Паршуков отметил, что не исключает возможности участия в этом процессе крупных российских туристических компаний, однако "многое тут будет зависеть от условий конкурса, его прозрачности".

Заинтересованность россиян возрастает еще и потому, что сегодня целый ряд серьезных отечественных бизнес-структур проявляет заметную активность в Сочи и его окрестностях, включая известную Красную Поляну, и в районе кубанского побережья в целом. А ведь в географическом отношении отсюда до Абхазии буквально рукой подать. Но вот в политическом смысле мятежная автономия Грузии отнюдь не столь доступна.

Известный эксперт по проблемам региона, пожелавший остаться неназванным, сразу отметил, что инициатива абхазского правительства неизбежно вызовет самую резкую и негативную реакцию грузинской стороны. И действительно, в беседе с корреспондентом "НГ" в Тбилиси Анатолием Гордиенко директор департамента информации и общественных связей МИД Грузии Каха Сихарулидзе заявил, что "любая приватизация любых объектов на территории Абхазии является незаконной. Все объекты, включая курортную инфраструктуру, являются собственностью Грузии. Приватизируя объекты в Абхазии, российские бизнесмены, предприниматели и фирмы из других стран грубо попирают нормы международного права, ибо заключают сделки с юридическими лицами, не имеющими на то полномочий. Незаконной - с учетом того, что Абхазия в ее нынешнем де-факто статусе не признана ни одной из стран мира, - является даже деятельность зарубежных, прежде всего российских, туристических фирм, организующих отдых на абхазских курортах без согласования с центральными властями Грузии". Кстати, по словам г-на Сихарулидзе, в приватизации курортных объектов Абхазии не участвует ни одна грузинская компания, "это станет возможным лишь тогда, когда будет восстановлена юрисдикция Грузии над всей территорией Абхазии".

Именно поэтому, по мнению анонимного источника "НГ" в Москве, те российские структуры, которые решатся откликнуться на абхазскую инициативу, должны "располагать очень серьезными лоббистскими возможностями. Очевидно, что, как бы ни развивался процесс урегулирования конфликта, Москва непременно скажет свое слово, при этом в качестве одного из условий может выдвинуть необходимость защиты и сохранения уже вложенных капиталов. Но вот захочет ли она сделать это, будет в огромной степени зависеть от действенности лоббирования заинтересованных фирм".

Контроль абхазских курортов означает помимо прочего возможность действенно влиять на ход и результаты миротворческого процесса в регионе. Поэтому нельзя исключать, что свою заинтересованность в приватизации Пицунды и других объектов выскажут не только российские фирмы (на что явно надеется Сухуми, стремящийся таким путем еще крепче привязать республику к России), но и, например, турки. Разумеется, они в этом случае столкнутся с тем же комплексом проблем, но, учитывая теплые отношения между Тбилиси и Анкарой, можно предположить, что Грузия не возражала бы против такого варианта, ибо это уменьшило бы возможности российского влияния, а значит, сформировало бы более выгодные для Тбилиси условия политического урегулирования. Кстати, в свете этого обстоятельства допустимо предположить, что, несмотря на официальную позицию, в приватизации - конечно, негласно, через подставные фирмы - могут попытаться принять участие и грузинские структуры. Хотя, надо думать, Сухуми такую возможность просчитывает и попытается эту опасность нейтрализовать.

В любом случае ясно, что противостояние Тбилиси и Сухуми вступает в совершенно новую, возможно - последнюю фазу. И дальнейшее развитие ситуации может впредь зависеть уже не столько от военных и политиков, сколько от бизнесменов. Это, надо полагать, снижает вероятность возобновления военных действий, но зато делает миротворческую интригу совершенно непредсказуемой. Если абхазо-грузинский конфликт нельзя решить на основании договоренностей, если Абхазию невозможно завоевать, то ее можно купить, приватизировав принадлежащую ей курортную инфраструктуру - единственное, что у нее есть.