Игорь Ротарь АКЦИЯ возмездия Вашингтона в Афганистане практически в открытую была поддержана всеми политическими силами Таджикистана. На первый взгляд этот факт может рассматриваться как сенсация. Ведь около 30% должностей во властных структурах республики занимают представители оппозиции, которая еще несколько лет назад с оружием в руках отстаивала исламские ценности. В Каратегинской долине (цитадели таджикской оппозиции) власть, по сути, по-прежнему олицетворяют бывшие полевые командиры моджахедов, которые хотя формально и подчиняются Душанбе, но на деле являются полноправными хозяевами в регионе. Таджикистан - единственная республика в Центральной Азии, где легально действует Исламская партия возрождения, претендующая на роль защитника ценностей ислама и интересов мусульман. Однако ни бывшие полевые командиры оппозиции, ни лидеры Исламской партии возрождения не выступили даже с самой мягкой, закамуфлированной критикой действий США в соседнем исламском государстве.
На самом деле такое поведение таджикских исламистов легко объяснимо. Таджикская оппозиция поддерживала тесные связи с погибшим лидером Северного альянса, этническим таджиком Ахмад Шахом Масудом. Оказавшись в 1992 г. в Афганистане, ее боевики воевали в войсках Масуда - сначала с Хекматияром, а потом с движением "Талибан". В сознании большинства таджиков Ахмад Шах Масуд является национальным героем, и его гибель, без преувеличения, потрясла таджиков. Сегодня на ветровых стеклах автомобилей в Душанбе можно увидеть портреты Масуда.
"Смерть Ахмад Шаха Масуда - трагедия как для народа Таджикистана, так и Афганистана. Я уверен, что если бы сегодня этот великий человек был жив, то наступление Северного альянса на талибов шло бы гораздо более успешно", - заявил в беседе с корреспондентом "НГ" заместитель председателя Исламской партии возрождения Таджикистана Муххиддин Кабири. Весьма примечательно, что глава МЧС Таджикистана Мирзо Зиеев даже устроил поминки по Масуду. Мирзо Зиеев - фигура в Таджикистане знаковая. Во время гражданской войны он был одним из наиболее влиятельных командиров таджикской оппозиции. В 1996 г. партизанские отряды моджахедов, возглавляемые Зиеевым, выбили правительственные войска из Каратегинской долины (именно в этом регионе проживает большинство сторонников оппозиции). На контролируемой Зиеевым территории жизнь регламентировалась законами шариата. Под угрозой наказания моджахеды заставили всех местных жителей пять раз в день молиться в мечети. Женщины были обязаны появляться в общественных местах в платке, закрывающем все лицо за исключением глаз. Категорически была запрещена продажа спиртных напитков и сигарет. Провинившихся подвергали наказанию в мечетях: за курение полагалось 20 ударов, за употребление алкоголя - 40, за прелюбодеяние - 100 ударов. Уличенных в шпионаже в пользу Душанбе моджахеды вешали на центральных площадях кишлаков.
После того как в 1997 г. было заключено соглашение о мире между оппозицией и таджикскими властями и каратегинские моджахеды влились в правительственные войска, их лидер Мирзо Зиеев получил пост министра по чрезвычайным ситуациям. Однако, и став высокопоставленным государственным чиновником, он продолжал демонстрировать свою независимость. Как утверждают противники Зиеева, он превратил МЧС в собственную микроармию, которую использует по своему усмотрению.
Ташкент обвиняет Зиеева в том, что он оказывает помощь боевикам Исламского движения Узбекистана. Соответствуют ли эти обвинения действительности или нет, судить трудно. Очевидно одно: то, что сегодня Зиеев в открытую поддерживает воюющий с талибами Северный альянс, служит гарантией того, что большинство полевых командиров таджикской оппозиции поддержат акцию возмездия Вашингтона.
Анализируя возможную реакцию населения Таджикистана на акцию возмездия Вашингтона, нельзя забывать о проблеме трайбализма таджикского этноса. По сути, таджики так и не сформировались в единый этнос и разделены на этнические группы. Отделенная от остального Таджикистана Ленинабадская область экономически и культурно тяготеет к соседнему Узбекистану. От областного центра Ленинабадской области Худжанд всего два часа езды на автомобиле до Ташкента, дорога же до Душанбе занимает более 12 часов. Около 30% населения Ленинабадской области - узбеки. По обычаям и даже по внешности (монголоидные черты лица) северные таджики более близки к узбекам, чем к своим соплеменникам с юга.
Как убедился корреспондент "НГ", побывавший в Ленинабадской области, отношение местного населения к терактам в США значительно отличается от мнения их соплеменников на юге республики. Здесь, как и в соседнем Узбекистане, многие верующие воспринимают акцию возмездия США как крестовый поход Запада против мусульман. Примечательно, что, как уже писала "НГ", радикальная исламская партия "Хизб ут-Тахрир" распространяет в Ленинабадской области листовки на таджикском и узбекском языках, в которых утверждается, что теракты в США устроили американские и израильские спецслужбы, чтобы "начать войну против истинных мусульман".
Худжанд-Душанбе-Бишкек
