Игра на обоюдное поражение

СЕГОДНЯ широко принято говорить о "южной дуге" нестабильности, опоясывающей Россию на огромном пространстве от Украины до Киргизии. Степень опасности происходящих там процессов оценивается по-разному, что предполагает несовпадение мнений по поводу того, какой быть российской политике в "ближнем зарубежье".

Тревогу у многих аналитиков вызывает украинско-закавказский сегмент этой дуги. И не столько самим фактом наличия там нестабильности (кого этим сейчас напугаешь?), сколько стремлением новообразованных государств преодолеть ее без участия или в ущерб интересам России. Один из главных источников подобных подозрений - деятельность союза ГУАМ, геополитическая суть которого заключена, конечно, в первых трех буквах (не в обиду Молдове будет сказано).

Изначально ГУАМ был декларирован как интеграционная структура для реализации экономических и коммуникационных проектов в рамках идеи связать Европу, Кавказ и Азию транспортной магистралью. Даже в таком, казалось бы, безобидном качестве ГУАМ вызывает у Кремля настороженность. Основанием для нее могло бы быть уже одно то, что возник некий альянс, граничащий с европейской Россией и беспокойным Северным Кавказом, а также контролирующий акваторию Черного и Каспийского морей.

Но важнее другое. ГУАМ дистанцируется от России и противопоставляет себя предложенным ею интеграционным моделям (в частности, СНГ и Договору о коллективной безопасности). Впрочем, возможно, и это не стало бы сильным раздражителем для Москвы, если бы не явная ориентация на США, ЕС и НАТО, сопровождаемая недвусмысленными заявлениями о необходимости дополнить экономическое сотрудничество военным. Любое направление этого сотрудничества - будь то охрана нефтепроводов, миротворческие миссии, борьба с сепаратизмом и, тем более, оборона от России, - воспринимаются в Кремле как прямая угроза. Ибо дело идет не просто об антиимперской или националистической риторике, которую можно понять и извинить внутриполитическими, чаще всего предвыборными, обстоятельствами, а о конкретных, проводимых в жизнь планах замены российского военного присутствия западным. Не говоря уже о финансовой, информационной и культурной экспансии Запада.

Как бы символическим обрамлением этой политики представляются проводимые не где-нибудь, а в Вашингтоне "саммиты" ГУАМа, где звучат упреки в адрес одного "старшего брата" и благодарственные молебны в адрес другого. Характерные штрихи в общую картину антироссийской "глобализации" на южной периферии бывшего СССР вносит обмен челночными визитами между западными руководителями, с одной стороны, и украинскими и закавказскими - с другой. Прессе об этом сообщают ровно столько, сколько подлежит огласке и необходимо для поддержания иллюзии открытости.

Присоединение к ГУАМу Узбекистана, почти не изменяя звучания этой аббревиатуры, существенно расширяет ее геополитический подтекст. "Южная фронда" пополнилась еще и крупным центрально-азиатским государством, одним из ведущих региональных игроков. Чтобы целиком замкнуть "оборонительную" дугу, остается встроить в ее закаспийскую лакуну Туркменистан. Учитывая "внеблоковый" статус данного государства, соответствующую заинтересованность Запада и ряд других факторов, нельзя исключать, что в конце концов у ГУУАМа и его спонсоров найдутся аргументы, давлению которых Ашхабад не сможет сопротивляться, или соблазны, сопротивляться которым он попросту не захочет. Тогда слабонервная часть российской политической элиты окончательно попадет под власть панического синдрома "враждебного окружения" и начнет настаивать уже не на адекватном, а на асимметричном ответе.

Между тем гневаться на страны ГУАМа (или ГУУАМа) - занятие для Кремля непродуктивное. Они делают не больше того, к чему их принуждают обстоятельства, и меньше того, что заслуживает определения "открыто враждебная России позиция". Руководители Грузии, Азербайджана и Украины во многом оказались заложниками запутанной пост-советской ситуации. Искать выход из нее у них было полное право в условиях, когда сама Россия не знала, что делать. В известном смысле Кремль собственными руками создал ГУАМ. Своей неспособностью предложить альтернативные варианты коллективного выживания в экономической, военно-политической, идеологической и культурной областях. Своей неготовностью к подлинно демократическому партнерству в системе СНГ. Своей несбалансированной внешней политикой и невразумительной внутренней. Строго говоря, государства-основатели ГУАМа объединились не против России, а во имя собственного спасения. Вольно или невольно применяемая ими по отношению к Москве тактика мелкого фола, торга и шантажа, как бы это ее ни нервировало, принципиально не меняет целей союза. Или, точнее, - не меняло до сих пор. Но нет никаких гарантий, что так будет всегда.

В настоящее время обостряется многостороннее соперничество за лидерство в организации пост-советского ареала. Участники ГУАМа, похоже, очертили для себя географическую зону ответственности за решение данной проблемы, руководствуясь, разумеется, своими национальными интересами. И в этом нет ничего страшного или противоестественного. Не будет большой беды или казуса и в том случае, когда, паче чаяния, план "ГУАМизации" прилегающих к России территорий провалится под тяжестью несоразмерности поставленных задач со средствами их осуществления.

Ведь не факт, что идея сдерживания России служит более привлекательным мотивом, чем заинтересованность в ней. А внутриструктурные связи столь прочны, что обеспечат устойчивость альянса, невзирая на его экзотичность. Для этого требуется целая система общих жизненно важных императивов. (Сырьевой трубы, протянутой от Украины до Центральной Азии, тут явно недостаточно.) Поскольку на данный момент такой системы не существует, ее придется создавать, и скорее всего искусственно, что хлопотно и дорого. Едва ли у стран ГУАМа найдется желание заниматься этим только из любви к "чистому искусству" коалиционного строительства.

Вопрос, однако, в том, какое направление примет политика Грузии, Азербайджана и Украины, если будет неуклонно расти их зависимость от Запада - куда более могущественного и амбициозного претендента на роль распорядителя советским имперским наследством.

Превращение ГУАМа в полнокровный военно-политический блок, интегрированный (и даже не интегрированный) в западные силовые структуры, неизбежно спровоцирует ответную реакцию России, в том числе в виде создания контр-блока из лояльных к ней государств. Тогда стихийное нарастание напряженности на юге бывшего СССР обеспечено. Обеспечено оно и в том случае, если ГУАМ, опираясь на поддержку Запада, станет демонстрировать сверхагрессивное поведение на транспортно-энергетическом рынке. Деструктивна и массмедийная составляющая антироссийской политики. Какие бы сиюминутно-пиаровские мотивы ни лежали в основе публичных выпадов против Кремля, существует грань, до которой он готов их терпеть и оправдывать, даже когда российское общественное мнение настроено менее снисходительно.

В Киеве, Тбилиси и Баку скорее всего осознают, что их усердие в возведении любого подобия "санитарного кордона" по внешнему периметру южных границ России чревато неприятностями, ограждать от которых Запад будет лишь до тех пор, пока это не станет для него слишком обременительным и опасным.

Есть причины думать, что Турция и Иран также не заинтересованы в том, чтобы их отношения с ГУАМом воспринимались Москвой с подозрением. Анкара и Тегеран стоят перед лицом угроз, для предотвращения которых им необходима, как максимум, помощь России, как минимум - ее лояльность.

По большому счету хаос в пост-советском лимитрофе не нужен никому. Он не выгоден экономически и пагубен политически. В долгосрочной перспективе отсутствие системного начала не устраивает даже тех, кто сегодня разрушает его в надежде на краткосрочный выигрыш. Это оптимистичное допущение стоит иметь в виду как средство против паники, но не как стимул для благодушия. Зловещие образы внешних врагов, рождаемые маниакальным сознанием некоторых российских политиков, представляют такую же крайность, как и бытующее мнение, будто союзы вроде ГУАМа - не более чем химеры, недостойные внимания.

Суть дела ведь вовсе не в том - хотят или не хотят игроки на пост-советском геополитическом поле толчеи и беспорядка. Суть дела в том - кто, как и какого рода порядок будет наводить. И, конечно, - ради чего. Хорошо бы найти такой ответ, который привел бы международную ситуацию к материальному и моральному равновесию, чтобы не оставить повода ни для победной эйфории, грозящей затмением разума, ни для чувства унижения, чреватого жаждой реванша. На пост-советской шахматной доске игра соперников ва-банк всегда будет игрой на обоюдное поражение, при котором обычно торжествует третья сторона.