Оппозиция пытается объединиться

СУД над террористами, 27 октября 1999 года расстрелявшими в Национальном собрании Армении премьера Вазгена Саркисяна, спикера Карена Демирчяна, двух вице-спикеров, министра и еще трех депутатов, начавшись 15 февраля, провел только три заседания. Последняя отсрочка длиною в месяц дана главарю террористов Наири Унаняну для того, чтобы он ознакомился с материалами дела. Возможность эта была ему представлена еще в июле, когда было закончено следствие, но он не захотел тогда ею воспользоваться. По мнению адвокатов, участвующих в процессе, отсрочка предоставлена из соображений политической конъюнктуры.

По прошествии более чем года после теракта не осталось сомнений, что парламентский расстрел был политическим преступлением, изменившим не только расстановку политических сил, но и стратегические ориентиры республики. Знаковый союз Карена Демирчяна - бывшего первого секретаря ЦК КП Армении, с личностью которого связаны высокие достижения в советский период, и Вазгена Саркисяна, во многом благодаря которому была создана боеспособная армия региона, представлял собой центр политической воли. Оба лидера - и это отмечают не только их сторонники - чувствовали ответственность за страну, почти десятилетнее развитие которой по западным рецептам завело ее в тупик.

Пятерка террористов не могла действовать сама по себе, у нее был влиятельный заказчик - такова была основная версия, высказанная практически всеми политиками сразу после теракта. Отрицали наличие заказчика парламентский лидер партии Дашнакцутюн (АРФД) Ваан Ованесян и президент Армении Роберт Кочарян. АРФД имеет давние традиции применения силовых методов, и, возможно, своим заявлением Ованесян как бы отводил от партии подозрения. Тем более что Наири Унанян какое-то время пребывал в ее рядах. Фраза же Кочаряна о том, что с преступлением справится и участковый, оказалась провидческой и определила уровень следствия.

Сразу после трагедии многими, особенно из окружения погибших лидеров, откровенно высказывались мысли, что убиты не политические единомышленники президента, а устранены его политические конкуренты, заслонившие своими харизматическими фигурами более скромную персону главы государства. В этих условиях казалось, что последнему будет стоить огромных усилий удержать власть. Тем более что премьером был назначен Арам Саркисян, брат убитого премьера, а крупную Народную партию Армении возглавил сын убитого спикера - Степан Демирчян. Однако политическая неискушенность обоих сильно облегчила задачу президента. Избавившись от Арама Саркисяна и министра обороны Вагаршака Арутюняна сразу по их возвращении из Москвы в мае прошлого года, где им был оказан теплый прием на самом высоком уровне, президент стал выглядеть в своем кресле уверенно как никогда.

Эти отставки были восприняты как изменение стратегических ориентиров и открыли счет длинному списку приверженцев Вазгена Саркисяна, последовательно удаляемых из властных структур.

Следствие по парламентскому теракту, вынужденное поначалу рассматривать версии заказного преступления, стало от них избавляться. Публикации о теракте в массмедиа стали иссякать, и когда в конце августа в один и тот же день при сомнительных обстоятельствах в следственном изоляторе погиб Норайр Егизарян, снабжавший террористов оружием, и произошел взрыв в доме руководителя следствия, пресса отреагировала вяло. Казалось, что общество утратило интерес к этому делу. Однако ближе к годовщине теракта события не удалось удержать в рамках ритуального поминовения жертв. Ситуацию всколыхнули заявления бывшего советника по национальной безопасности Ашота Манучаряна о том, что Вазген Саркисян и Карен Демирчян были убиты за свое несогласие с планом карабахского урегулирования путем передачи Азербайджану так называемого мегринского коридора и что к преступлению имели отношение западные спецслужбы.

Провластные СМИ очень нервно отреагировали на эти заявления. Но экс-советник получил поддержку бывшего премьера Арама Саркисяна, подтвердившего наличие проекта обмена территорий. "Отец говорил мне о варианте Мегри", - заявил также и Степан Демирчян. После чего об этом плане "вспомнили" и другие политики. Интерес к следствию снова резко возрос. После этого публикации в определенных СМИ приобрели вид дирижируемой из единого центра кампании по улучшению имиджа террористов и неявной дискредитации образов жертв. По некоторым оценкам, с применением не свойственных местной прессе информационных технологий манипулирования массовым сознанием. Однако общество восприняло эти публикации с недоумением, что объясняется как неготовностью к тонким технологиям, так и несовершенством их применения. Критика в печати сомневающихся в объективности следствия, похоже, лишь утвердила общество во мнении, что власть по меньшей мере не заинтересована в непредвзятом расследовании. Особенно после того, как стало известно, что адвокатам правопреемников жертв теракта не удалось внести в обвинительное заключение формулировки о поддержке террористов со стороны "не выясненных по ходу следствия лиц или организаций" и что главарь террористов сообщал о своих преступных намерениях отнюдь не рядовому сотруднику Министерства национальной безопасности.

На этом фоне происходит встреча лидеров потенциальной оппозиции Арама Саркисяна, Степана Демирчяна, того же Ашота Манучаряна и лидера армянских коммунистов Владимира Дарбиняна. Робкий намек на возможность создания волевого центра сплотил разрозненные группы недовольных политиков. Разобщенный, казалось бы, парламент показывает неожиданную строптивость и практически единогласно голосует против правительственного решения, обязывающего мелких торговцев приобрести расчетно-кассовые аппараты. А суд, до того исправно продлевавший сроки содержания под стражей гражданина России Аркадия Вартаняна, организатора санкционированного антипрезидентского митинга осенью 2000-го, неожиданно меняет ему меру пресечения.

Эти события привели власть в некоторое замешательство. Если учесть, что ныне политические процессы в республике развиваются в основном вокруг суда над террористами, то месячный тайм-аут, возможно, взят для того, чтобы разобщить неоперившуюся оппозицию и привести политические технологии в соответствие с новой ситуацией. Возможно, и "обнаружить" заказчика преступления среди ближайшего окружения Вазгена Саркисяна, по принципу "вы хотели заказчика - вы его получите". При успехе такого подхода для президента открывается широкий простор для проведения в жизнь любых непопулярных решений. В том числе как по процессу "27 октября", так и по карабахскому урегулированию. Дальнейшее развитие интриги во многом зависит от способности его оппонентов к координированным действиям в сложной политической игре.