Шеварднадзе боится ошибиться

Вероятность обострения соперничества между Россией и странами НАТО на Кавказе все более беспокоит некоторых грузинских политиков и экспертов, опасающихся, что Грузия может превратиться в узел продолжительной конфронтации и серьезного противостояния сторон. Эта проблема во многом усугубляется становящимся все более актуальным для Тбилиси вопросом об отношениях с Москвой. Осознавая глубину противоречий между реальными политическими и социально-экономическими потребностями своей страны и фактическим выходом из сферы российской внешней политики, грузинское руководство в течение последних лет стремится найти возможности для проведения более сбалансированной политики. Цель, как нетрудно понять, состоит в гармонизации взаимодействия внешних сил в поиске примирения их геополитических интересов. Заметно, что Эдуард Шеварднадзе уже предпринимает попытки избавить Грузию от драматической роли "яблока раздора", пытаясь одновременно предугадать степень риска при том или ином раскладе.

В частности, Шеварднадзе напомнил о высказывании Збигнева Бжезинского, полагающего, что Грузия не должна надеяться на вступление в НАТО в ближайшие годы. Причем о перспективах расширения альянса на Восток глава Грузии говорил уже без особого энтузиазма, дав понять, что серьезные коррективы во внешней политике Грузии исключить нельзя. Шеварднадзе преподнес своего рода сюрприз, заявив, что не исключает возможности нейтрального статуса для Грузии по истечении "определенного времени". "Я не случайно говорил о 2005 годе", - сказал он, имея в виду дату, когда Грузия собиралась "постучаться в двери НАТО". Ведь "за это время многое может измениться в современном мире". По словам Шеварднадзе, есть вероятность того, что появится перспектива стать нейтральной страной. В то же время президент не исключает и того, что "может быть, народ, государство предпочтут членство в НАТО или что-либо другое. К этому времени очень многое прояснится. Сейчас же не будем опережать события. Можем ошибиться". За этой осторожностью, по мнению ряда местных политиков, скрывается очевидная готовность если не к переориентации, то к большей сбалансированности внешнего курса.

В свете данного заявления имеет смысл вспомнить позицию, обозначенную еще год назад министром иностранных дел Грузии Ираклием Менагаришвили, по словам которого "установление и развитие добрососедских отношений с Россией является для Грузии геополитическим императивом". Заинтересованность официального Тбилиси в подобной постановке вопроса глава внешнеполитического ведомства назвал тогда совершенно естественной. Однако политическая новизна заявления Менагаришвили этим отнюдь не исчерпывалась. Главное же состояло в том, что министр не исключил: Грузия придет в своем развитии к статусу нейтрального государства как к одному из возможных вариантов выбора системы обеспечения безопасности страны. Утверждения главы дипломатического ведомства еще тогда заставили думать, что в Грузии внимательно изучают модель нейтрального государства, тем более что среди части политической элиты и общественности страны в последние годы число приверженцев такой модели возрастало. "МИД Грузии, - подчеркнул год назад Менагаришвили, - стремится объективно оценить все варианты возможного геополитического развития в регионе в контексте обеспечения национальных интересов и национальной безопасности".

И тогда, и сейчас, после возвращения Шеварднадзе к этой теме, речь может идти о зондировании обстановки и изучении возможных последствий такого шага. Власти понимают, что решение вопроса о придании Грузии статуса нейтральной страны во многом и даже в первую очередь зависит от воли народа. Однако вряд ли стоит сомневаться в том, что если в высших эшелонах сочтут решение о нейтралитете наиболее целесообразным, то одновременно появятся и соответствующие веские аргументы. Тем более что Грузия уже явственно ощутила потребность в большей сбалансированности и сдержанности внешнеполитического курса. Кроме того, заявление о возможности обретения статуса нейтрального государства в целом призвано облегчить разрешение ряда спорных проблем между Тбилиси и Москвой. Новый статус, означающий отказ Грузии от притязаний на вступление в НАТО, мог бы обеспечить стране более спокойное и, главное, более стабильное существование. Однако грузинские эксперты и их зарубежные коллеги, включая российских, пока находятся в состоянии поиска условий, позволяющих принять такое решение. Грузинское руководство не оглашает, какой именно набор предпосылок подразумевается в данном случае. Хотя можно догадаться, что улучшение отношений должно опираться на синхронные действия сторон. В частности, хотя бы в направлении урегулирования региональных проблем. Год назад полной уверенности в наличии "соответствующих условий" не было. Повторное заявление Шеварднадзе заставляет думать, что ситуация изменилась в лучшую сторону. Президент ни один из важных вопросов не затрагивает случайно, и, быть может, он счел возможным вновь заговорить на тему о нейтралитете после визита в Москву секретаря Совета безопасности Нугзара Саджая, тем более что результаты этого вояжа Шеварднадзе расценивает как весьма позитивные.

Ведущие политики считают выбор нейтралитета оптимальным шагом для Грузии с учетом ее геополитического расположения. Такой статус, как полагают они, позволит выровнять отношения со всеми странами, не слишком стремиться к тем, кто ничего реально не предпринимает и не предлагает для твоего благополучия, и одновременно - больше учитывать интересы тех стран, от интеграции с которыми можно получить настоящую пользу.

Сторонником статуса нейтрального государства оказался и Джаба Иоселиани - бывший член Военного совета, один из могильщиков маргинального режима Гамсахурдиа, театровед, писатель и лидер военизированного полупатриотического-полукриминального ополчения "Мхедриони". Недавно освобожденный из тюрьмы, где он отсидел около пяти лет по подозрению в причастности к организации покушения на главу государства, и выразивший готовность вновь повести борьбу за депутатский мандат, Иоселиани считает, что нейтралитет - лучший способ выйти из тупикового состояния, поскольку "политика Грузии на Кавказе приводит к нарушению геополитического баланса, напрягает здесь обстановку и не способствует урегулированию региональных конфликтов внутри страны".

Кстати, на днях специальный представитель генерального секретаря ООН по грузино-абхазскому урегулированию Дитер Боден сообщил о позиции Кофи Аннана, которая заключается в том, что отсутствие позитивных подвижек в решении вопроса о статусе Абхазии ставит под угрозу весь процесс мирного урегулирования. По информации г-на Бодена, генсек ООН считает позицию Абхазии в отношении разрабатываемого документа о разграничении полномочий между Тбилиси и Сухуми "недостаточно гибкой". С абхазской стороной по этой проблеме, сказал Дитер Боден, предстоят серьезные переговоры, поскольку уже в апреле он должен доложить своему руководству о характере и продвижении диалога по статусу Абхазии. Сейчас в ООН завершается работа над проектом документа о разграничении полномочий между Тбилиси и Сухуми, который будет представлен сторонам после его одобрения "группой друзей генерального секретаря ООН по Грузии", в которую, как известно, входят США, Великобритания, Франция, Россия и Германия.

Наблюдатели считают, что негативное отношение к нейтральному статусу для Грузии могут выразить так называемые молодые реформаторы из правящей партии, известные своей прозападной ориентацией. Пока, впрочем, голоса возражающих не слышны. Вероятно, по той причине, что до принятия окончательного решения остается еще много времени.