Грузия на пороге катастрофы

Длиннейшие очереди у российского посольства в Тбилиси уже никого не удивляют.

МИНУВШИЙ год фактически ознаменовал собой начало экономической катастрофы в Грузии. К удивлению правящей элиты оказалось, что национальное богатство, накопленное в предыдущий период, имеет свои пределы и бесконечно разворовывать и продавать его невозможно. Никаких попыток разумно в интересах собственного государства реформировать экономическую систему, реструктурировать полученный в наследство достаточно солидный народнохозяйственный комплекс предпринято не было. Каков итог девятилетнего правления Шеварднадзе и его партии, с чем Грузия вступила в XXI век? Потеря территориальной целостности страны, полная экономическая разруха, жесточайший энергетический кризис, переход всей провинции на натуральное хозяйство, эмиграция почти полутора миллионов соотечественников, интенсивное физическое вымирание нации, двухмиллиардный внешний долг, редкий даже для стран третьего мира расцвет коррупции и, главное, девальвация тех традиционных нравственных ценностей, которые составляли духовную опору нации. А ведь всего лишь десятилетие назад Грузия была развитой аграрно-индустриальной республикой с солидной научной, технической, образовательной базой, с высоким уровнем материального благосостояния населения, с интенсивно развивающимися культурой, литературой, искусством... Такие сравнительные оценки не в диковинку российской общественности, но то, что для огромной России с ее колоссальным потенциалом всего лишь спад или кризис, для маленькой Грузии - полная катастрофа.

Естественно, что в таких условиях политическая обстановка в стране нестабильна. Стихийные выступления населения приняли повсеместный характер. Неспособность власти экономически и идеологически объединить регионы усиливает центробежные тенденции. Но главная беда власти в том, что ни президент, ни парламент, ни правительство не пользуются никаким авторитетом у населения. Народ никому из них совершенно не доверяет. Однако парадоксальной особенностью политической обстановки является тот факт, что при абсолютной оппозиционности большинства населения в стране тем не менее нет авторитетной оппозиционной политической силы, способной выдвинуть альтернативную модель развития, идейно и организационно объединить недовольные массы населения. Существующие партии и движения (а их полторы сотни!) кто - участием во власти, кто - соглашательством с нею, кто - предательством национальных интересов, кто - обманом и демагогией полностью дискредитировали себя в глазах населения. Это обстоятельство, безусловно, содействует росту социальной апатии, нигилизма, неверия в будущее, что играет на руку правящей элите, всячески подчеркивающей свою безальтернативность. Более того, отсутствием реальной политической оппозиции активно пользуется в последнее время так называемое реформаторское крыло правящего Союза граждан, возглавляемое спикером парламента Зурабом Жвания, выпестованное в свое время Эдуардом Шеварднадзе в качестве апологетов "западничества". Сегодня эти "птенцы гнезда Эдуардова" всячески стремятся дистанцироваться от обанкротившегося (естественно, в политическом, но никак не в финансовом смысле) "отца-основателя", всю вину за катастрофу в стране возложить на Шеварднадзе, коррумпированную "старую партноменклатуру", "происки России", а себя представить прогрессивной альтернативой. Все бы хорошо, но беда в том, что нельзя быть альтернативой самому себе.

О внешней политике

В вопросе о внешней политике Грузии следует исходить из содержания основного приоритета государственной политики. Сегодня может быть два варианта этого основного приоритета. Первый: сохранение нации от физического вымирания и нравственной деградации, создание условий для поступательного национального развития. И второй: беспрекословное выполнение заказа определенных мировых сил по изменению исторически сложившихся в Кавказском регионе геополитических реалий, причем выполнение этого заказа - в ущерб национальным интересам грузинского народа. К сожалению, нынешнее руководство Грузии избрало этот второй вариант и руководствуется им в течение всех последних лет. Данный выбор обусловлен тремя моментами: известной ангажированностью Шеварднадзе, который во взаимоотношениях с внешними силами не в состоянии отстаивать национальные интересы; подхалимством, глубоким провинциализмом, продажностью того большинства политической элиты, которое готово выполнить любое задание заграничных "друзей" в обмен на личную выгоду и гарантии безопасности в будущем; многолетней неопределенностью российской внешней политики, когда руководство России фактически способствовало реализации антироссийской стратегии мировых сил.

Правящая элита Грузии кичится государственной независимостью, забывая при этом, что независимость, государственность нужны нации для развития, прогресса, улучшения уровня и качества жизни населения, обеспечения его безопасности, но не для спекуляций на международной арене, не для попыток повыгоднее продать национальные интересы. Можно ли в нынешних катастрофических условиях о независимости и государственности говорить как о благе для народа? К сожалению, нынешний режим девальвировал и эти высокие понятия. О какой независимости может идти речь, если страна существует за счет иностранной помощи, внешняя политика полностью подчинена интересам проводников идеи однополярного мирового устройства, а социально-экономической политикой бесцеремонно заправляют клерки из МВФ, причем делают это крайне неэффективно и непрофессионально? Даже в период Российской империи царские чиновники старались учитывать местную национальную специфику, особенности национального менталитета, экономическое и социокультурное своеобразие. Такой подход начисто отсутствует в деятельности наших новых "покровителей". Если нынешнее состояние Грузии - это состояние независимости, тогда что же такое колония?

Внешнеполитический курс Шеварднадзе, как и все аспекты его внутренней политики, потерпел, к сожалению, полный крах. И это неудивительно в том случае, когда руководитель маленькой страны с очень рискованным геополитическим положением вдруг, с одной стороны, возомнит себя чуть ли не вождем великой державы с правом решающего голоса в осуществлении глобальных геополитических проектов, а с другой - войдет в острую конфронтацию с одним центром силы, от которого, кстати, и политически, и экономически зависит, в угоду другому центру силы. Результат не замедлил сказаться: развал страны с отделением территорий, экономическая катастрофа, духовно-нравственный кризис общества, политическая, экономическая и даже цивилизационная бесперспективность страны. А ведь Грузия с ее крайне выгодным географическим расположением могла бы стать не только "мостом" в политических и экономических отношениях между великими державами, но и связующим межцивилизационным звеном, своеобразной "лабораторией" по отработке моделей сочетания геостратегических интересов мировых сил, мирного и взаимообогащающего сосуществования различных наций, народностей, конфессий, взаимопроникновения культур. Для придания Грузии этой международной функции нужна была выработка сбалансированного внешнеполитического курса и квалифицированная дипломатическая работа. Но президент Грузии, учитывая, видимо, спорность оценок своей прежней дипломатической деятельности, решил пойти по самому легкому пути - беспрекословно играть роль пешки в чужой геополитической игре.

Кстати, если определенные западные круги считают, что нынешний режим в Грузии оптимален для решения ими своих геополитических задач, то они глубоко заблуждаются. Грузинские правители своей антинародной политикой умудрились настолько дискредитировать Запад, от имени которого они выступают, западные ценности и западные интересы в Грузии, что сегодня всякое упоминание о Западе вызывает в грузинском народе настороженность и недоверие. Даже весьма щедрая финансовая помощь со стороны США и МВФ рассматривается людьми как очередное пополнение личных банковских счетов правящей элиты. Я недавно говорил об этом группе американских и английских политологов - моих коллег и друзей. Когда отъявленные коррупционеры или безответственные болтуны-"реформаторы" каждое свое преступное или просто глупое действие преподносят как необходимое следствие прозападной ориентации, "освоения" западных ценностей, это не приносит Западу дивидендов. Я с уважением отношусь к так называемым западным ценностям. Несмотря на то, что многое из этой системы ценностей, сформированной на базе образа жизни специфической общности - американского народа и проникнутой идеалами протестантизма, неприемлемо для традиционного грузинского общества, сформированного на основе патриархальности, общинности и православных устоев, тем не менее считаю, что определенную часть современных западных ценностных ориентаций, касающуюся в первую очередь демократизации общественной жизни, соблюдения прав человека и т.д., можно было органично слить с нашей ценностной базой. Однако правящая элита настолько дискредитировала все эти понятия, что впредь их внедрение возможно лишь без всякого упоминания об их западной принадлежности.

О взаимоотношениях с Россией и роли "российского фактора"

В течение ряда лет никто не понимал, чего хочет Россия на Кавказе и хочет ли она вообще чего-нибудь. Отсутствием мало-мальски целенаправленной российской политики в Кавказском регионе отчасти оправдывается и несостоятельность внешнеполитического курса Шеварднадзе. Сегодня положение начинает постепенно меняться, и итоги визита президента Владимира Путина в Баку - тому подтверждение.

Сегодня у России из всех стран СНГ самые напряженные отношения - с Грузией, хотя, учитывая общность истории, вероисповедания, ментальности наших народов, взаимопроникновения культур, они должны быть самыми близкими. Я понимаю раздражение руководства России антироссийской риторикой правителей Грузии и их пособничеством антироссийским силам. Но при этом прошу учитывать следующие обстоятельства. Первое. Политически неоправданно и исторически несправедливо недовольство политикой ничтожной группы временщиков распространять на весь грузинский народ, который к своей правящей элите относится так же, как до недавнего времени русский народ относился к своим правителям. В России этот период благополучно завершился, а в Грузии пока продолжается. Заявление какого-нибудь чудака в парламенте о том, что в адрес России "будут приняты жесткие меры", что "настало время приструнить Россию", в грузинском обществе вызывает хохот, а в Москве по этому поводу раздражаются. Второе. Объективные геополитические и геоэкономические интересы России и Грузии совпадают полностью. Другое дело, что руководство обеих стран не осознавало и не реализовывало эти интересы, послушно выполняя волю третьих сил. Нынешний конфликт именно тем и обусловлен, что новое руководство России освобождается от диктата и приступило к реализации национальных интересов, а грузинское руководство не в состоянии этого сделать, ибо не является самостоятельным субъектом в политике. Политику Грузии по-прежнему определяют "эксперты" и "советники", командированные из других стран и вовсе не намеренные учитывать национальные интересы "страны пребывания". И третье. Разрыв многовековых политических, экономических, культурных связей двух православных народов с общей историей, по чьей бы вине он ни произошел, будет национальной трагедией как для грузин, так и для русских.

Что касается "российского фактора", то в ряде стран СНГ под этим понимают вовлечение России в решение своих внутренних проблем. Я против такого понимания и такой практики. Республикам пользы от этого, как правило, мало, а Россия при любом исходе подвергается нападкам одной или другой стороны, а то и всех вместе. Так, российские структуры немало постарались, чтобы привести к власти в Грузии Шеварднадзе, затем российские морские пехотинцы спасли его от поражения в гражданской войне, а в президентских выборах 1995 г. все руководство России беспрецедентно активно поддержало Шеварднадзе. В итоге президент и его соратники непрестанно обвиняют Россию во вмешательстве во внутренние дела суверенного государства, а оппозиция и широкие массы населения обвиняют Россию в пособничестве Шеварднадзе в деле узурпации им власти. Считаю, что страны, претендующие на независимость, должны самостоятельно решать внутренние вопросы, в том числе и вопрос власти, без использования "внешнего фактора".