Еще один фактор влияния

Спустя более чем месяц после введения Россией визового режима с Грузией можно подвести первые итоги этого мероприятия. Оно преследовало откровенно политические цели: заставить Грузию принять действенные меры в отношении чеченских боевиков, беспрепятственно передвигающихся по республике и превративших сопредельную с Чечней грузинскую территорию в свою базу. Поскольку реальное состояние грузинской армии не позволяет ей выбить чеченцев из Панкисского ущелья, то Россия добивалась ввода своего спецназа в этот район.

Как и следовало предполагать, находящееся под сильным внутренним давлением грузинское руководство не решилось санкционировать нарушение государственного суверенитета в обмен даже на очевидные экономические выгоды. Внешний вектор грузинской политики также не претерпел изменений: солнце для Грузии встает на западе. Продолжают идти вязкие переговоры по поводу российских военных баз: Россия настаивает на постепенной, неспешной эвакуации баз в Гудауте и Вазиани и хочет сохранить военное присутствие в Ахалкалаки и Батуми.

Одним из важных элементов давления на Грузию было введение льготного визового режима для населения мятежных территорий - Абхазии и Южной Осетии, - что ярко подчеркивало уязвимость грузинского суверенитета. Этот шаг оправдан с точки зрения стратегических интересов России на Кавказе и в Закавказье, а в том, что касается Южной Осетии, продиктован также и внутриполитическими интересами России: закрытие границы между Южной и Северной Осетией - двумя государственными образованиями оказавшегося разделенным народа - было чревато серьезным нарушением стабильности в регионе. Надо отдать должное лидерам Северной и Южной Осетии - Александру Дзасохову (в первую очередь) и Людвигу Чибирову, которым удалось убедить Москву в опасности подобного шага.

Хотя российские политики рассматривают самопровозглашенные республики как пешку в "большой" стратегической игре, предоставленные им визовые преференции способны дать импульс серьезным изменениям на Северном Кавказе. Льготный визовый режим для жителей Южной Осетии серьезно поднял их статус по сравнению с грузинским населением. Иметь паспорт с югоосетинской пропиской стало престижно и экономически выгодно. Для республики в этом кроется как очевидное преимущество - оживление экономической активности местного населения, так и серьезная потенциальная опасность. Суть последней состоит в том, что чеченские боевики постараются раздобыть паспорта жителей Южной Осетии, дабы инфильтроваться в Россию через ее территорию. Нет необходимости указывать, что в этом может быть даже и заинтересован официальный Тбилиси, который таким образом постарается обратить игру России против нее самой и скомпрометировать Южную Осетию в глазах российского руководства. Введение же жесткого визового режима между частями единого осетинского народа способно лишь привести к серьезной эскалации напряженности. Не говоря о том, что этот шаг противоречил бы духу Дагомысских протоколов 1992 года, предусматривающих активное участие российской стороны в восстановлении разрушенной войной Южной Осетии.

Выход прост и парадоксален: ужесточить пограничный контроль не на формальной российско-грузинской границе, а на фактической границе между Южной Осетией и Грузией. При помощи и негласном участии России эта миссия вполне под силу югоосетинским таможенникам и пограничникам.

Хотя теоретически такой шаг легко осуществим, его непременным условием является политическая устойчивость самой Южной Осетии. Между тем в последнее время там наметилась серьезная коллизия между президентом и главой парламента, продвигающим идею введения в республике парламентского режима правления. Президента Чибирова, при всех возможных упреках в его адрес, нельзя назвать диктатором, с ним связано строительство югоосетинской государственности, ему удается в целом контролировать ситуацию в республике. Теоретическая возможность введения парламентского правления в Южной Осетии несет драматическую угрозу смены относительной и с трудом достигнутой стабильности анархической вольницей. Подобное гипотетическое развитие ситуации чрезвычайно опасно для населения республики, противоречит интересам Северной Осетии и целям России на Кавказе. В конечном счете это даже не проблема политического выбора, а вопрос здравого смысла.

Политические задачи, поставленные Россией в связи с введением визового режима с Грузией, вряд ли могут быть решены в полной мере. Однако в процессе их реализации открылась возможность изменения северокавказской конфигурации в выгодном для России направлении, превращении Южной Осетии в важный фактор российского влияния. Воспользуется ли Россия этой возможностью, зависит в конечном счете от мудрости и политической воли российского руководства.